Обучение Смерти (СИ)

На минуту возникла немая сцена. Даже Дух, зная, что увидит, всё равно не остался равнодушным и как все привстал на кровати с открытым ртом и большими глазами.

А потом тишина взорвалась восторженными ахами и вздохами, особенно выделился Призрак.

— Ну почему я согласился стать твоим братом? — простонал он и уронился на кровать, да так сильно, что случайно съехал на пол (каюсь, я ему немного помогла). — Едрить твою налево!!! — он взвыл, как раненый зверь.

Я покачала головой.

— Ты — сама неуклюжесть.

— Знаешь, Ми, я с Фаром полностью согласен, — вздохнул Бес. Он, как и Призрак, выглядел крайне несчастным. — Такую девчонку упустил!

— Мда-а-а… — согласился с ними Дьябло. А потом его осенило: — Слушай, может ты всегда такая красивая ходить будешь?

Вот, а я о чём говорила?

— И на бал тоже, — влез Призрак, поднимаясь с пола. Постарадавшую макушку он при этом старался не беспокоить. Видать, сильно ударился.

— Самое главное, чтобы эту красоту у нас не увели, — протянул Дух.

— Не уведут, — хмыкнул Демон.

— Уверен?

— Она сама кого хочешь уведёт, — Бес заржал.

И вот во время этого крайне занимательного диалога я стояла посреди комнаты, словно статуя самой себе, и думала, что ректора я ночью подушкой всё-таки задушу.

«Не будь такой кровожадной», — в мыслях Бес был как никогда серьёзен, хотя сейчас ржал со всеми и на меня практически не смотрел.

«Ага, конечно. Как только отомстю ректору за эту подлянку, так я сразу стану миленькой и послушной», — хмыкнула. Бес мысленно покачал головой и улыбнулся.

«Он ни в чём не виноват. Тем более, ты — девушка, а ведёшь себя как пацан, пора взрослеть.»

«Рано ещё», — буркнула. Блин, что-то я его совсем не узнаю. Где моя безбашенная рыжая скотина?!

«Не надо обзываться», — он хмыкнул.

«Ты что, мои мысли всегда слышишь?» — поражённо воскликнула. Мысленно, конечно же.

«В последнее время — да.»

В голове постоилась многоэтажная матерная конструкция. Бес, что только что ржал без умолку, чуть покраснел и поражённо посмотрел на меня. Я развела руки в стороны, как бы извиняясь за своё воспитание.

— Скоро там этот конкурс? — спросила, скидывая туфли. Уф, как легче жить стало! Наконец спустилась на землю.

Призрак оторвался от созерцания меня и посмотрел на часы.

— Через три часа и семнадцать минут. Уже шестнадцать.

— Как время-то летит!

* * *

Всё происходило в бальной зале. В дальнем конце помещения сделали большой подиум, куда должны были выходить все претендентки на звание «Леди ВУМЗа».

Сейчас же мы все находились в соседней комнате, тихо нервничая перед началом. Видеть мы ничего не могли, но прекрасно слышали голос ректора, ведущего этого мероприятия.

— Дорогие друзья, — вещал ректор, — как вы все знаете, в нашем заведении раз в десять лет проводится конкурс «Леди ВУМЗа». Кому-то не посчастливилось и он не попал на конкурс, а кто-то, как вы, вовремя пришёл учиться, — он издал смешок. — В конкурсе участвует по одной девушке из каждого септима, если таковая имеется в команде. Всего пять конкурсов. Суть сегодняшнего — показать себя с лучшей стороны, то есть рассказать о себе любимой, — снова смешок, которому вторит ржач из зала. — Девушки волнуются, так что попрошу воздержаться от лишних выкриков и неприличных замечаний, а то… — и это многозначительное «а то» подавило всё желание делать пакости. — А теперь, девушки, прошу.

Нас начали поочереди вызывать на сцену. Уж не знаю, как они там решали, кто должен выйти, но меня позвали последней.

Выходила я с опаской, в груди неприятно похолодело. Не люблю сцены, особенно такие. Появляется такое чувство, будто ты лишь букашка под микроскопом, которую пытается рассмотреть учёный. Вот в компании или на барной стойке перед пьяным сбродом в таверне — совсем другое дело. Там все только слушают или просто игнорируют, а самим музыкантом не интересуются (зачастую). А если и интересуются, то можно врезать по морде, и интерес пропадет.

В общем, дошла я до центра сцены широкими шагами и очень быстро, желая, чтобы это побыстрее закончилось. И ведь отвлечься не на что, плеер с собой я брать не решилась, так как знала, что если отвлекусь на музыку, то уже не услышу, что говорят окружающие. Вернее, услышу, но не осознаю сказанное.

На сцене уже сидели в креслах, что поставили перед зрителями, остальные девушки. Они уже рассказали о себе, показали себя со всех сторон и были спокойны. Кто-то кокетливо хлопал ресничками (большинство), сложив ручки на коленях, парочка закинула ногу на ногу, кто-то положил руки на подлокотники. И у всех были прямые спины, словно у них к спинам доски прибиты. Бр-р, жуть.

Но и мне пришлось держать спину прямо и вилять попой, как полноценная девушка, а не идти вперевалочку, чуть ссутулившись, как мне удобно.

Подойдя к ректору, который стоял за такой же штучкой, как и у Маслякова, только без надписи «КВН» и немного другого дизайна, приняла из его рук артефакт наподобие нашего микрофона. Надо было представиться, описать свои увлечения и умения. Вздохнула горько-горько и начала рассказ.