Обучение военному делу в Средневековье. Краткий экскурс по верхам

в Йемене (это через дорогу от Сомали, на другом берегу Красного моря), ученые ВНЕЗАПНО раскопали наскальный рисунок конного строя с копьями и в броне — то есть, катафрактариев. Возраст рисунка примерно третий век, то есть Рим еще в зените славы, да и Парфия уже тогда была, а про парфянских катафрактов кто же не слышал? Но что парфяне делали на самом юге Аравийского полуострова, да еще и в силах тяжких? Ведь катафрактарии — тогдашние танки. Просто так их в пески не посылают, и сами по себе они не ходят.

Вторая беда с кочевниками: про них успел написать Гумилев. Не то, чтобы он писал плохо или неточно. Но Гумилев имел четкую концепцию, собственное мировоззрение, и потому фильтровал факты под него. Мировоззрение свое Гумилев с умом и талантом распубликовал в серии книжек, и теперь про пассионарность знает куча народу, а вот когда стремя возникло, к примеру, фиг разберешься.

Кто помнит, есть автор — Мазин, у него серия книг "Варвары", "Варяг", "Викинг". Так вот, в одной из серий герой-попаданец сталкивается с сарматами, ну то есть приезжает к ним в гости на коне, с веревочными стременами, чем немало гордится: он же попаданец, у него есть стремена! А у тупых варваров нету! Сарматы смотрят и кивают: ну да, готы же не умеют верхом, им и со стременами не позор. У настоящих воинов стремя цепляют мальчишки, кому роста недостает влезть на лошадь, или старики, которым возраст отнял силы, а гордость не велит принимать помощи. Вот как искусно Мазин обыграл факт, что стремя вроде как раскопано в 350 м году н. э. — но в Корее! — и вроде как в Европе оно не появлялось до крушения Рима.

Почему стремя так важно?

Потому что кочевник в военном смысле прежде всего конь. Кочевая цивилизация в полном смысле слова биологическая. У стремени собака, на руке сокол, под седлом яростный жеребец, на седле любимая жена, поперек седла наложница, за седлом бежит привязанная к хвосту теща… Вот как представляют себе кочевника попаданцы. Ну, нельзя сказать, что они совсем уж неправы.

Неправы они в том, что конь столько не вытянет.

И вот, говоря о военном обучении кочевника, мы упираемся прежде всего в выездку лошади. А это значит, и стремена, и седла, и уздечки — все влияет.

Я чего про источники жаловался: никаких документов про выездку кочевники не оставили. Вообще, едва ли не единственное системное сочинение именно про обучение коня — не дрессуру, как в Венской школе, когда лошадь одиннадцать человек растягивают и ногу ей поднимают под музыку, а именно обучение рабочим командам, как учат умную собаку — составил знаменитый Филлис уже под конец 19 века, под занавес конной эпохи. Хотя, казалось бы, Европа не кочевники, могли бы уже и в 11 веке что-нибудь записать историкам на радость. Но большая часть орденских документов о выездке коней не очень-то системна, а вполне серьезные работы типа "Гиппика, или наука о конях" Дорогостайского появились уже в 17 веке.

Но и книге Филлиса конкретно про венскую школу верить сложно. Венская школа была ему прямым конкурентом, и вряд ли там настолько глупо обходились с лошадьми. Скорее, Филлис просто пнул соперника. Мой собственный опыт верховой езды нельзя назвать иначе, чем смешным — но даже он свидетельствует: лошади вполне хватает ума кое-что понимать, и на стену копий конь идти не хочет. Ты ковбой, ты и прыгай!

Итак, первый аспект: кочевник НЕ кентавр. Кочевник — экипаж биологического танка. С дроном в лице охотничьего гепарда или там сокола, например. У танка и у дрона есть собственный ум и характер. Не такой, как у человека — но им нельзя ПРИКАЗАТЬ, с ними надо ДОГОВАРИВАТЬСЯ. Конь сильнее человека, в пословицу вошло, и если лошадь не захочет чего делать — убить проще, чем заставить.

Отсюда первое.

Главное, ключевое в коннице — умение ездить верхом. Умение стрелять-рубить вторично. Те же рыцари прежде всего всадники. Слово "рыцарь" почти во всех европейских языках означает "Всадник", "наездник". И с этой точки зрения нет лучше школы личной подготовки, нежели охота по дикому, неприглаженному лесу на дикого, не желающего помирать, зверя.

Среди рыцарей тоже были великолепные всадники. Рыцари тоже умели управлять конем шенкелями и шпорами — стискивая ногами, без поводьев, чтобы руки освободить для меча и копья. Так в чем же разница между рыцарем и степняком?

Передаем слово сэру Вальтеру Скотту, автору рыцарских романов. Нет, сэр Вальтер Скотт не писал о кочевниках. Просто он жил и творил в эпоху, когда лошадь еще была повсеместным транспортом, и худо-бедно в лошадях разбирались все, без различия пола и возраста. Если бы сэр Вальтер Скотт спорол про лошадей какую-то глупость, его романы обсмеяли бы, а не возвели автора в рыцарское достоинство.

Так вот, в сцене рыцарского турнира, в романе "Айвенго" имеется такая фраза:

"

Если рыцарь преломил копье о туловище соперника, это считалось более позорным, чем промахнуться. Промах можно было приписать ошибке лошади, тогда как попадание копьем не в щит или шлем свидетельствовало о неумении обращаться с оружием.

"