Обучение женщиной

Завтракали мыв небольшом ресторанчике, принадлежащем отелю и расположенном прямо на берегу океана. Рядом со столиками стоял огромный прямоугольный аквариум. Я называл его «Дружба народов», ибо его обитатели были подобраны мудрыми тайцами с таким расчетом, чтобы ни один из них при всем желании не мог съесть соседа. Там были и небольшие акулы, и причудливые неизвестные мне рыбы, и крупные странные членистоногие, напоминавшие мне трилобитов. Несколько раз в день у аквариума появлялся служащий ресторана, чтобы пополнить его изголодавшееся население сверкающим серебристым водопадом живой рыбы, предназначенной на съедение.

Аквариум буквально вскипал. Доселе лениво шевелившие плавниками представители содружества с восторженной радостью набрасывались на братьев своих меньших, изо всех сил стараясь заглотить больше соседа. В этот моменту миниатюрного поля боя собирались туристы самых разных национальностей и цветов кожи, с интересом наблюдая и комментируя буйное канибальское пиршество.

Больше всего в Таиланде было немцев. Немцев в Таиланде не любили. Они были жадными, торгуясь до последнего бата, они откровенно презирали тайцев и раздражали официантов, придираясь к качеству пищи и заставляя, по большей части из прихоти, менять не понравившиеся им блюда.

Всем известно, что правила не бывают без исключений, и вскоре я познакомился с очаровательным немцем, живущим в соседнем бунгало. Бывший сотрудник дорожной полиции, ныне пенсионер, неизлечимо больной раком, он перебрался из Германии в Таиланд, чтобы встретить свою смерть в восхитительном тропическом раю счастья и наслаждений. Хотя Курту оставалось жить не так уж много, я редко встречал более веселого и оптимистичного человека. Все любили его. Каждую ночь он приводил в свое бунгало новых девочек, проживая эту ночь так, словно она была для него последней.

Я, доброжелательный по своей природе, сразу же находил с тайцами общий язык. На обращенную к ним улыбку они реагировали, как веселые, открытые к общению дети, и наших познаний в английском языке в сочетании с интернациональным языком жестов вполне хватало для полного взаимопонимания.

Один забавный случай произошел на охраняемой стоянке в центре Потайи, где мы оставляли свой арендованный джип. Каждый раз, появляясь в гараже, я обменивался улыбками и приветствиями со службой безопасности в лице двух невысоких поджарых тайцев в форме цвета хаки и с пистолетами в поясной кобуре.

Длительное бездействие, видимо, утомило охранников, и они решили слегка разнообразить свое унылое существование. Когда наш джип в очередной раз въехал в гараж, один из них вытащил пистолет из кобуры, и, сделав грозное лицо, постучал в лобовое стекло и жестами велел мне выйти из машины.

Я повиновался. Продолжая пребывать в образе крутого полицейского, таец заставил меня, повернувшись лицом к джипу, положить руки на капот, раздвинуть ноги, и, обыскав меня на предмет наличия оружия, он приставил пистолет к моему затылку.

Он так и не понял, что произошло, в мгновение ока оказавшись лицом на капоте машины с рукой, завернутой за спину. Пистолет был уже у меня, и на этот раз я приставил его к затылку охранника.

Его товарищ просто взвыл от восторга. Забыв о связывающих их узах дружбы, он начал энергично наносить в воздух удары кулаками, локтями и ногами, попутно объясняя мне, что именно таким образом я должен окончательно добить его неудачливого приятеля.

Я не был столь кровожадным, поэтому, отпустив незадачливого полицейского, я с улыбкой вернул ему пистолет, и мы расстались очень довольные друг другом.

Другой забавный случай произошел на коралловом острове. Я присоединился к экскурсии, как обычно, по большей части состоящей из немцев, итальянцев и французов.

Катер доставил нас на плоский неприглядный берег, заросший чахлыми кустиками. Уродливый деревянный навес на столбах под палящим полуденным солнцем оказался единственной оживляющей пейзаж достопримечательностью.

Под навесом расположилась крикливая толпа торговцев местными сувенирами, начиная от ракушек и кончая предметами мебели. Разморенные жарой туристы разместились в шезлонгах, где их ни на минуту не оставляли в покое продавцы драгоценных камней.

Чтобы доказать подлинность и качество своего товара, они клали на землю маленькую металлическую наковальню, в центре ее устанавливали драгоценный камень, а затем со всей дури лупили по нему тяжелым молотом или булыжником.

— Деньги давай, давай деньги! — подобно героям Ильфа и Петрова, надсадно кричали они.

Торговля шла вяло. Туристам было лень связываться с контрабандой.