Обучение женщиной

Я не утверждаю, что европейская система ценностей плоха или неразумна, или что Даосизм превосходит ее по ряду показателей. В каждой культуре, как и в каждом человеке есть что-то хорошее и что-то плохое, и моя задача – не навязать читателю чуждое ему мировоззрение, а заставить его задуматься и, возможно, отыскать в учении Шоу-Дао какие-то свои, близкие и полезные для него идеи, которые помогли бы ему немного лучше понять самого себя и окружающий мир и, в конечном счете, сделали бы его более счастливым.

Еще до того, как первый том серии «Тайное учение Даосских воинов» был опубликован, я дала почитать его вторую главу одной своей хорошей знакомой, женщине во всех отношениях приятной и достойной. Эффект от прочтения этой главы превзошел все мои ожидания, и даже в некотором роде польстил мне как писателю.

Моя подруга, назовем ее Аллой, заявила, что ничего более тошнотворного и отвратительного она в жизни не читала и, дескать, почему я не могу писать хорошие вещи про порядочных людей. Образ Сашиного Учителя Ли показался ей омерзительным, поскольку Ли, с ее точки зрения, был совершенно непорядочным человеком. Как выяснилось, наиболее мерзкой чертой Ли она сочла его утверждение о том, что Воины Жизни учатся воздействовать на других людей и управлять их поведением. Более того, она заподозрила, что и я, следуя по стопам Воинов Жизни, только тем и занимаюсь, что манипулирую окружающими, преследуя какие-нибудь ужасные Шоу-Даосские цели.

Хотя наше общение в течение нескольких лет ограничивалось неторопливыми беседами за чашкой чая о погоде, моде, родственниках и знакомых, доставлявшими нам обоюдное удовольствие, Алла высказала предположение, что я поддерживаю с ней отношения лишь для того, чтобы в будущем использовать ее для каких-то личных целей. И вообще, с такими взглядами – я в своей жизни шагаю по трупам доверчивых людей, попавших в мои сети.

Поскольку доказывать, что я не верблюд, в данной ситуации было бессмысленно, я около года не встречалась с Аллой, а потом она сама отыскала меня. С течением времени ужасное воспоминание об аморальном образе Ли потеряло прежнюю яркость, и она, пересмотрев свое мнение обо мне, пригласила меня в гости. С тех пор мы снова встречаемся и столь же приятно сплетничаем обо всем и ни о чем. О том, что я хожу по трупам, Алла уже не вспоминает.

Анализируя причины возникновения столь странных негативных фантазий, нужно принимать во внимание модель мира, сформировавшуюся у Аллы. Эта модель полна простых и ясных идеалов – честности, порядочности, трудолюбия и т. д. В молодости Алла была убежденной коммунисткой, перестройка лишила ее иллюзий, не разрушив, однако, главной идеи – необходимости быть хорошим и порядочным человеком. Именно за цельность натуры и ум я всегда уважала ее и ценила ее общество.

Но, как говорил Ли, каждая медаль имеет и свою обратную сторону. Идеалы и человеческие ценности, делающие личность Аллы цельной и сильной, в то же время лишали ее гибкости и способности понимать других людей. Если бы Сашин Учитель в моих книгах был похож на Павку Корчагина или на Че Гевару, она приняла бы его с восторгом. Но, к сожалению, а скорее, к счастью, Ли – не Павка Корчагин.

Неприятие чуждых моделей мира отрицательно сказалось и на личной жизни Аллы. Ее семейная жизнь не сложилась, и этот единичный негативный опыт убедил ее, что от мужчин ничего хорошего ждать не приходится. Отношения с дочерью протекали очень тяжело и напряженно. Хотя Алла совершенно искренне желала своей дочери только добра и вкладывала все силы, чтобы вырастить из нее хорошего и порядочного, по своим меркам, человека, она добилась обратных результатов. Не желая втискивать себя в рамки жестких материнских требований, дочь, тоже умная и симпатичная девушка, чисто из духа противоречия бросила университет и стала работать официанткой.

Мы неоднократно обсуждали с Аллой ее проблемы с дочерью, и я пыталась ей объяснить, что для того, чтобы выйти из конфликтной ситуации, нужно посмотреть на причины их столкновений глазами другого человека, поскольку дочь, тоже вполне обоснованно, считала себя правой. В данном случае не имело значения, кто прав, а кто виноват, важно было лишь одно – обеим многие годы не удавалось выйти из конфликта, и это причинило им немалый вред, вплоть до нервных расстройств. Эта история, как и вся история человечества, лишний раз подтверждает изречение Спокойных, что лучший способ победить – это избежать борьбы.

Похожей оказалась и реакция корректора, еще далеко не старой женщины, которой издательство отдавало на вычитку рукопись моей книги для детей «Гел-Мелси – частный детектив». Она заявила, что в книге совершенно неправильно расставлены акценты, что она идеологически не выдержана, и слава богу, что ее ребенок уже вырос и никогда не прочитает эту книгу.