Обуздание силы

Я со слезами на глазах смотрела на последствия своих эмоций. Небо медленно расчищало грозовые завалы, разливая синеву и освобождая место для скромных и ласковых солнечных лучей. Коснувшись истерзанной земли, они растекались по ней живительным теплом, успокаивали, убаюкивали. Небо стремительно светлело, даря воздуху необыкновенную свежесть. Тишина… Маги воздуха один за другим посыпались на землю.

— Что с ними? — испугалась я.

— Магическое истощение, — констатировал филин, прохаживаясь по подоконнику и кидая сочувственные взгляды вниз. — Сейчас ты им ничем не поможешь. Что могла — сделала уже. Удивлен, что у тебя получилось. Наконец-то осознала свои силы?

— Осознала.

— Обуздать осталось, — задумчиво протянул он. — Если будет такая возможность… Ты не так безнадежна, как я думал.

— Спасибо, — смиренно протянула я.

— Причина хоть стоящая была?

Что-то новое. Филин не читает нотации, пытается поддержать. Видимо, моя ситуация слишком патовая. Возможно, он, таким образом, даже прощается со мной. Действительно, стоит ли отчитывать подопечную, которая итак одной ногой в могиле?

— Я узнала, что моя дочь умерла, — на сердце — тоска и светлая грусть.

— Твоя… дочь? — ахнул филин. — Девочка. Дочь!

— Да, дочь, — рассеянно протянула я, не понимая причины для подобного волнения.

— Потенциальная природная ведьма! Но… как так получилось? Почему? От чего?

— Я не знаю. Ее забрали почти сразу после рождения. Именно в поисках Андализ я и добралась до Астории. Но в тот день… вчера? — филин кивнул. — Вчера, я узнала, что моя дочь мертва и…

— И едва не разрушила Асторию. А сегодня так спокойно об этом говоришь? Дай свою руку.

Протянула филину раскрытую ладонь. Он провел по ней крылышком, заглядывая при этом в душу черными глазами-бусинками. Моргнув пару раз, тяжело вздохнул.

— Пряльщицы судьбы поработали. Тогда понятно.

— Что понятно? — я разглядывала ладонь, решительно не наблюдая никаких следов вмешательства сторонних сил.

— Лишиться твоему архангелу крыльев, моя дорогая.

— Что? Почему? Филя, что происходит? Не веди себя, как раньше. Я не в том состоянии.

— А то что? Устроишь очередной конец света?

— Ты видел. Я могу. Когда дело касается дочери, — но почему-то внутри не было прежней боли. Не было безумно адской тоски, от которой сердце и душа едва на части не разорвались. Сложно в этом признаться, но даже нечто, похожее на предвкушение, на прекрасное томление ворочалось внутри пушистым котенком. Вот кто я после этого? Почему не рву на себе волосы от горя?

— Жива она. Дочь твоя. Теперь жива.

Мурашки пробежали по телу сладостной волной, но тут же впились колючими иголками в сердце.

— Не шути так со мной.

— А кто ж шутит? — возмутился филин. — Пряльщицы знатно поработали. Забрали у тебя боль и пережитое горе. И они больше не вернутся, потому что дочь твоя жива.

— Но, как? Я же своими глазами видела запись в книге!

— Эби, душа ребенка — свята и чиста. Попадает в Верхний мир, а не в Нижний. Архангел может обменять свои крылья на возвращение к жизни любой души из Верхнего мира. Если с пряльщицами договорится. Это же придется столько всего перекроить, чтобы не изменить ход истории, но, при этом, вернуть человека в собственное тело! Не представляю, как они выкрутились. Редкое, крайне редкое явление!

— Ничего не понимаю, — кусая ногти, я смотрела на хранителя. Сердце бешено колотилось. Неужели, правда?! Вроде бы, слышу, но как будто не понимаю. Или не верю. Слишком кружит голову от осознания, что это может оказаться правдой.

— Ох, — он явно не хотел рассказывать, но рисковать очередным апокалипсисом не хотел больше. — Архангел не простое существо. Он за свою жизнь может воскресить одну единственную душу. Вернуть ее к жизни с Верхнего мира. Взамен он теряет крылья, ведь все в мире имеет свои последствия. Это не наказание, а своего рода энергетическая плата за проведение ритуала.

— То есть… я больше никогда… никогда не увижу Кристиана? — отчего-то осознание произошедшего меня не обрадовало, а наоборот, ударило кирпичом по голове. Моя дочь жива. Андализ. Кровиночка, мой цветочек! Но какой ценой? Я никогда не увижу господина Рейнгарда. Кристиана, голубоглазого вредину, дарящего мне спокойствие и уверенность. Кольцо хранителя снова жгло, и кожа под ним чесалась. Заметив, с каким остервенением я начесываю палец, филин совсем сник.

— Плохо дело. Мой тебе совет — забудь о нем. Сразу говорил, да ты не слушала.

— Не могу, Филя. Я стала причиной всех этих бед. И должна все исправить. Ты мне поможешь?

Взгляд хранителя мне совершенно не понравился, но выбора у него, по сути, не было.

— Вряд ли я способен помочь в твоей ситуации. Одного не понимаю — почему тебя не убили?

Отошла от окна и села на кровать. Не могу смотреть на последствия собственных ошибок. Филин, тем временем, продолжил.

— Секретный указ императора гласит, что природная ведьма с необузданной силой подлежит уничтожению архангелами. Мало того, что тебя не уничтожили, так еще и назад вернули.

— Ты, я вижу, огорчен.