Обузданные тучи

Бедный дедушка лежал весь забинтованный. Казалось, и человек более крепкий кричал бы от невыносимой боли, которую причиняли страшные ожоги, покрывавшие все тело, а дед еще находил в себе мужество вести деловой разговор с одним из молодых ученых из своей лаборатории. Он категорически отказался лечь в больницу, пока не поговорит со своим помощником, и врачи разрешили ему переждать несколько часов дома. Перед тем, в амбулатории, он позволил делать с собой что угодно. Сестра-сиделка уже дважды впрыскивала ему какие-то лекарства и все время сидела у кровати.

Дед посылал на научную комиссию одного из своих учеников и должен был ввести его в курс всех своих научных изысканий. Сосуды с жабой-слоном и какими-то препаратами стояли на стуле.

— Ты поздравь ученых. Скажи, добьемся еще… лучших результатов!..

Голос вдруг упал до шепота, и посиневшие веки опустились на измученные глаза. Дед чуть не потерял сознание, и сестра очень возмутилась.

— Хватит. Вам разговаривать запрещено. Я вам не позволю, слышите?

Но этого можно было и не говорить. Перепуганный помощник торопливо забрал препараты и побежал к выходу: дед потерял сознание.

Засуетилась сестра в белом халате, резко зазвонил звонок телефона (сестра вызвала врача), шприц с какой-то жидкостью снова впился в правую, каким-то чудом не поврежденную руку деда.

— Пить, — попросил дед, открыв глаза. Глотая слезы, Галинка поспешила подать деду кружку с водой. Дед так ослаб, что смог сделать только один глоток.

Чтобы не заплакать при всех, Галинка побежала из комнаты к себе в спальню. Она чувствовала себя совершенно несчастной. Ах, если бы приехала мама!.. Но дед взял с нее слово, честное пионерское слово, что маме не будет отправлено ни единой телеграммы. Он говорит, что маме не надо волноваться, ведь она лечится, она должна приехать здоровой и веселой, как солнышко.

Пойманная «мертвая голова», приколотая на расправилке, эффектно показывала свои крылышки. Но сегодня она не радовала Галинку.

— Как дедушка, Галинка?.. Как дедушка?..

Из открытого окна донесся смущенный шепот. Детвора каждые четверть часа приходила справиться о здоровье деда.

— Тсс… Дед, кажется, заснул. Идите. Не беспокойте его, — сказала Галинка.

Она закрыла окно и, спрятав голову под подушку, старалась не заплакать. Но у нее никак не получалось.

Вдруг на улице зашумел пропеллер. Может, Мак?.. Галинка высвободила голову из-под подушки.

Это был санитарный самолет. Он остановился перед домом, и молчаливые люди в белых халатах вышли из него. Из больницы приехали за дедом. Санитары осторожно положили его на носилки.

— Не беспокойся, девочка, мы его вылечим! — ласково сказал Галинке один из санитаров, несших дедушку.

И снова загудел мотор. Галинка осталась одна.

На улице темнело. Тихонький ветерок шелестел в вечерних деревьях. Галинке стало совсем грустно. Вожатая звала ее ночевать к себе. Но Мак обещал прийти!

Галинка побежала к себе, включила телевизор. Он почему-то не действовал.

Ей стало еще печальнее. Тени ползли в углы. Галинка снова начала трусить и, упав на диванчик, заплакала во весь голос.

— Скажите, товарищ овечка, не видели ли вы Галинку? — вдруг услышала она насмешливый голос.

— Мак!.. — радостно закричала девочка. — Мак!

Это действительно был Мак. Он влезал с веранды через окно, держа в руке, как врач, маленький чемоданчик.

Все галинкины жалобы, вся ее боль так и рванулась навстречу другу бурным потоком.

О, если бы он знал, какой это был ужас! Дедушка выбежал, весь охваченный пламенем. Он все-таки успел осторожно положить на землю кое-что из спасенного. Сосуды с его веществом не разбились, а жабе уже она, Галинка, не дала уползти. А дед рвал и сбрасывал с себя клочья горящей одежды. От молнии взорвались какие-то горючие химические жидкости и моментально создали большой пожар. Пожарные не успели спасти лабораторию. А брызги горячей жидкости запылали, обожгли деда!..

Мак, слушая Галинку, только гневно супил брови, как обычно делал его отец. Он начал рыться в своем чемоданчике и молча вытащил какую-то пластину, инструменты… Что он собрался делать?

Вдруг он посмотрел на Галинку и прищурился на ее распухший нос.

— Бедный дедушка! Дедушка твой — герой. Но при чем тут твой нос?

Он дружески похлопал Галинку по плечу.

— А знаешь… Нет, ты ничего не знаешь! Твоя Дженни летала… И лестница сама двигалась, а я, как осел, стоял и смотрел, как вверх лез какой-то шар.

Мокрые галинкины глаза так и впились в Мака, не мигая, ничего не понимая.

Мак уже совсем весело предложил:

— Знаешь, Галинка, перестань плакать! Давай лучше займемся делом и поймаем мерзавца, виновного в этих штучках. Он у меня в печенках сидит.

И мальчик начал ей подробно рассказывать о странных событиях на воздушном корабле.

Таинственные лучи

Уже вечерело, когда Ролинский отправился обратно на корабль.

Он не поехал на автобусе, а пошел пешком. Ему хотелось успокоиться, найти в ритмических шагах потерянное душевное равновесие.