Обуздать зверя

– Но… как же так? Я не могу все это взять, у меня есть свои сбережения, может лучше… – я замялась.

Настала очередь Макса показывать отрицательный жест.

– Отказы в этом вопросе не принимаются! – весело поставил он точку.

Я довольно хорошо освоилась в квартире. Хоть она и не была очень большой, мест, в которых можно запутаться здесь имелось вдоволь. Стекло, видимо, заменили, пока мы жили в больнице. Ни я, ни Макс тактично не упоминали о происшедшем. Но все-таки он старался держаться ко мне поближе, и иногда я ловила в его глазах тревогу.

– Все хорошо? – спрашивал он по несколько раз на дню.

Я отвечала, что все прекрасно, но про себя гадала, вызван такой вопрос моей недавней попыткой суицида, если это можно было так назвать, или чем-то более серьезным.

За разговорами мы проводили целые длинные вечера, но я упорно умалчивала о своей самой главной боли, о пропаже Димы и моем бывшем муже-инвалиде, которого я еще недавно так сильно любила, а теперь… Даже не ненавижу. Просто ничего не чувствую. Словно пустота поселилась там, где раньше было отведено место моему бывшему Хозяину.

Макс тоже не особо рассказывал тайны своего сердца, мы говорили о многом, и вроде бы, ни о чем. И вот однажды он спросил:

– Ты любишь закаты?

– Не знаю, – я замялась, – Мне нечасто приходится смотреть в небо. Я все больше под ноги… А что?

– Мне нужно кое-что тебе показать, пошли!

Он стремительно вскочил с дивана и потащил меня за собой, так что я еле успевала переставлять ноги, чтобы не споткнуться и не упасть на пол. Мы бежали вверх по лестнице и забрались на чердак, через который без труда можно было выбраться на крышу. Макс подал мне руку и помог залезть вверх.

Романтический вечер

Передо мной открылась необыкновенная картина: посреди плоской, как бильярдная доска, крыши стояли стол на высоких металлических ножках, пара плетеных стульев с лежащими на них пухлыми подушечками. Макс засуетился и выудил откуда-то две чашки, круглый чайник и аппетитного вида тортик. Я изумленно таращилась на происходящее.

– Давай сюда! – он аккуратно усадил меня в кресло и неуклюже плюхнулся в соседнее.

Макс разлил чай по чашкам и быстро нарезал торт, я все еще была крайне удивлена и с интересом наблюдала за ним.

Закончив с приготовлениями, он легонько поднял мою голову рукой и повернул на запад.

– Вот что такое настоящий закат!

– Вот это да! – из груди невольно вырвался восхищенный вопль.

Совершенно красное солнце закатывалось за не менее красные облака, обрамленные ослепительной белой каймой. Закат отражался от стен соседних многоэтажек, заглядывал в каждое окошко и бликовал на стеклах, багряным светом озарял все, куда только мог дотянуться взгляд.

Порыв ветра раздул мои волосы, которые тоже стали красными. В воздухе пахнуло корицей и чем-то таким теплым и знакомым. Макс, затаив дыхание, наклонился ко мне и поцеловал. Я, ни секунды не задумываясь, ответила на его прикосновение, опьяненная закатом и любовью, которая сквозила сейчас отовсюду.

Дыхание сбилось, а сердце в груди отбивало бешеный танец страсти. Я отдала себя Максу всю, без остатка. Он целовал меня так нежно и так страстно, что казалось, до него еще никто и никогда этого не делал, его прикосновения были легкими, почти невесомыми, но тело реагировало на каждое из них фонтаном чувств. Его прохладные пальцы вызывали дрожь, и мурашки послушно бегали по всей коже.

– Макс, я хочу тебя! – сбивающимся шепотом произнесла я. Впервые за долгое время я чувствовала себя так прекрасно наедине с мужчиной.

– Я знаю, – прошелестел он.

Каждое его движение было так чутко, так аккуратно, словно я была старинной фарфоровой куклой, словно Макс боялся меня разбить. Он делал ровно то, что заставляло меня стонать и двигаться так, как я еще никогда этого не делала. Все было на своем месте. Макс двигался медленно, давая мне привыкнуть к ощущениям. Солнце закатилось, и на землю опустились сумерки, я закрыла глаза и поплыла по волнам любви.

– Ты в порядке? – спросил Макс.

– Да, – я глотала слезы, – да, Макс, это лучшее, что со мной случалось, спасибо тебе. Макс…

Наверное, это было странно слышать от такой прожженной жизнью падшей женщины, как я. Но это была чистая правда. С ним я не чувствовала себя уже столь грязной и низкой. Хотелось снова дышать и появлялась надежда, что для меня еще не все потеряно.

Он обнял меня и стал что-то ласково шептать на ухо, так что я медленно успокаивалась и приходила в себя.

Прошло еще несколько дней, и в один прекрасный момент Макс попросил меня сходить в магазин. Вид у него при этом был крайне обеспокоенный.

– Купи хлебушка, молока, ну может быть чего-то еще, сама посмотришь. Только мне звони обязательно, хорошо?