Обвенчанные утром (ЛП)

— Не бывает естественной потребности продавать себя. Проституцию породило общество, позволяющее женщинам заниматься этим отвратительным «ремеслом», чтобы содержать себя. Что же касается тебя... я никогда не встречал женщину, менее всего склонную к этому. — Лео играл со спутанными завитками её волос. — Боюсь, мне не понятна твоя логика. Нет никакого греха в том, чтобы наслаждаться прикосновениями мужчины, так же как это не имеет никакого отношения к проституции. Всё, что по этому поводу говорила твоя тётя — чистой воды манипуляция, и причины совершенно очевидны. — Его губы прошлись вдоль её шеи, оставляя дорожку из поцелуев на гладкой коже. — Мы не можем позволить тебе чувствовать себя виноватой, — заявил он, — особенно, когда это вызвано тем, что тебя ввели в заблуждение.

— Мораль — не заблуждение, — возмущённо ответила Кэтрин.

— Ах, вот в чем проблема! Ты смешала мораль, вину и удовольствие в одно. — Его рука нашла грудь девушки и нежно обхватила её. Горячий импульс метнулся в низ её живота. — Нет ничего правильного в отрицании чувственного удовольствия и ничего неправильно в желании его получить. — Она кожей почувствовала его улыбку. — Всё, что тебе необходимо, это несколько долгих ночей потворства желанию, проведённых со мной. Это изгонит из тебя всю вину. Если же это не сработает, то, по крайней мере, я буду счастлив. — Его рука скользнула вниз по её телу, большой палец коснулся края интимных завитков. Живот Кэтрин напрягся под его ладонью. Его пальцы двинулись дальше.

— Что ты делаешь? — спросила Кэтрин.

— Помогаю тебе в твоей проблеме. Нет, не благодари меня, мне это не трудно. — Его улыбающиеся губы задели её рот, и он слегка отодвинулся от неё в темноте. — Какое слово ты используешь для этого, любовь моя?

— Для чего?

— Для того сладкого местечка... вот здесь.

Её тело вздрагивало под его нежными ласками. Она почти не могла говорить.

— У меня нет этому названия.

— И как же ты к нему обращаешься?

— Я не обращаюсь!

Он спокойно рассмеялся.

— Зато мне известно несколько слов. Но у французов, что не удивительно, самое подходящее. Le chat.

— Киска? — изумилась Кэт.

— Да, означает как животное из семейства кошачьих, так и самую мягкую часть женщины. Киска. Кошечка. Сладчайший мех... нет, не надо стесняться. Попроси меня погладить тебя.

Слова Лео заставили её дыхание прерваться.

— Милорд, — слабо запротестовала она.

— Попроси, и я все исполню, — повторил он, а его пальцы в это время переместились под её колено, поигрывая там чувствительной кожей.

Она проглотила готовый вырваться стон.

— Проси же, — шепотом уговаривал Лео.

— Пожалуйста.

Лео поцеловал её бедро, его губы были мягкими и горячими, а щетина возбуждающе царапала её нежную кожу.

— Пожалуйста, что?

Вот ведь безнравственный мужчина! Она поёрзала и закрыла лицо руками, хотя они и так находились в полной темноте. Её голос прозвучал глухо, пробиваясь сквозь преграду из пальцев.

— Пожалуйста, погладь меня там.

Прикосновение Лео было таким лёгким, что Кэтрин сначала едва его почувствовала — возбуждающее, дразнящее касание кончиков пальцев.

— Вот так?

— Да, ах, да... — Её бедра приподнялись, приглашая к большему. Он перебирал пальцами её интимные складочки, нежно массируя мягкие изгибы. Опытная ласка довела её тело до дрожащей готовности.

— Что ещё мне сделать? — прошептал Лео, опускаясь ниже, в темноту. Она ощутила его горячее дыхание, коснувшееся её влажной плоти, приятное легкое дуновение. Её бедра выгнулись и напряглись помимо её воли.

— Займись со мной любовью.

— Нет, ты ещё можешь испытывать боль, — кажется, в его голосе прозвучало сожаление.

— Лео, — захныкала она.

— Вместо этого я тебя поцелую? Вот здесь? — Кончик его пальца описал круг.

Глаза Кэтрин расширились в темноте. Ошеломлённая и испытавшая острый прилив возбуждения от такого предложения, она облизала внезапно пересохшие губы.

— Нет... Я не знаю. — Она извивалась, чувствуя на себе его дыхание, ощущая движения его пальцев, мягко, но неуклонно, заставлявших её распадаться на мелкие кусочки. — Да.

— Попроси меня хорошенько.

— Просить тебя... О, я не могу.

Дразнящее движение пальцев неожиданно прекратилось.

— Что ж, тогда, пожалуй, поспим?

Она обхватила его голову руками.

— Нет!

Он остался непреклонен.

— Тогда ты знаешь, как попросить.

Она не могла. Бесстыжие слова застревали в горле, и ей оставалось только стонать от расстройства.

А Лео, этот отвратительный мерзавец, с трудом подавил смешок, уткнувшись в её бедра.

— Я бесконечно рада, что ты находишь это настолько забавным! — в ярости воскликнула Кэтрин.

— О, да, — заверил он её голосом, полным смеха. — О, Маркс, тебе еще так много предстоит узнать.

— Не беспокойся об этом, — вспыхнула она и попыталась откатиться от него, но Лео схватил её за ноги, легко удерживая на месте.

— Ну что за упрямство, в нём нет никакой необходимости, — уговаривал он, — давай же, произнеси это. Ради меня.

Последовало длительное молчание. Кэтрин сглотнула и заставила себя выдавить:

— Поцелуй меня.

— Где?

— Там, — дрожащим голосом произнесла она, — мою киску. Пожалуйста.

Лео одобрительно хмыкнул.