Обвинение [litres]

Хэмиш ужасно гордился своим происхождением. О моем же он не знал ничего. Не могу этого не подчеркнуть. И говорю я об этом не только затем, чтобы его оградить, раз уж теперь все вышло наружу. Он был старшим барристером и надеялся получить назначение на судейскую скамью, подобно своим предкам. Он бы не стал всем этим рисковать только ради меня.

Когда мы встретились, я была Анной, новенькой временной секретаршей из какой-то там Глуши-под-Абердином. Выбирая Хэмиша, я действовала крайне обдуманно. И я его любила, надо сказать, даже сейчас люблю – временами. Но я нарочно выбрала мужчину постарше, обеспеченного и респектабельного. Человека, любящего поразглагольствовать, сыплющего фактами и мнениями. Он оказался идеальным прикрытием.

Хэмиш родился в этом самом доме и ни разу никуда не переезжал. Его семья всегда так или иначе служила системе правосудия Шотландии, вот уже двести лет. Он не любил выезжать за границу. Писателей читал только шотландских. Мне это казалось таким странным. Пожалуй, даже несколько экзотичным.

Тем утром в прихожей было холодно. Я прошла в ослепительно-белую немецкого дизайна кухню и заварила себе крепкий кофе. Достала телефон. Многосерийный «тру-крайм»-подкаст назывался «Смерть и Дана». Описание гласило: «Затонувшая яхта, тайна убийства семьи на борту до сих пор не разгадана…»

О да: занудный тон, секреты, убийства – тут было все. А случилось происшествие еще в то время, когда мои девочки были совсем малышки, время надувных батутов и ожидания у школьных ворот, в тишине, среди неизменной когорты мамаш, отрешенных от внешнего мира. Об убийстве я до этого не слышала.

Я налила себе большую кружку кофе, уселась, положила телефон перед собой на кухонный стол и нажала «плей». Я рассчитывала на захватывающую, полную рисков историю.

И даже не подозревала, что вот-вот опять столкнусь с Леоном Паркером.

2

Серия 1: «Смерть и Дана»

Привет.

Меня зовут Трина Кини, и я один из продюсеров MisoNetwork. Добро пожаловать на подкаст «Смерть и Дана».

Согласно отчету французской полиции, это подозрительно странное дело закрыто. Они его и раскрыли. В убийстве трех членов одной семьи обвинили Амилу Фабрикасе. Но Амила Фабрикасе не могла этого совершить: многочисленные свидетели, камеры слежения и паспортный контроль с использованием отпечатков пальцев показали, что на момент убийств она была в самолете, направлявшемся в Лион. Убийства мог совершить только кто-то из пассажиров.

В тот самый вечер состоятельное семейство – отец с двумя детьми – ужинали на борту собственной яхты по имени Дана. Экипаж по настоянию отца отослали на берег, и на яхте остались лишь члены семьи.

Из порта судно вышло под покровом темноты. Паруса никто не ставил. Радио и навигационные огни не включал. И все же Дана обошла коварные песчаные отмели залива Пертуи Бретон и, отклонившись на 32°, взяла курс на Атлантический океан. Пройдя с десяток километров в открытое море, яхта затонула вследствие взрыва в корпусе судна. Все трое пассажиров на борту погибли.

Так что же там могло случиться? Почему же власти так упорно настаивали на том, что, скорей всего, не соответствовало правде? И почему никто так и не обжаловал приговор?

У Трины Кини был мягкий южнолондонский акцент, низкий тембр, певучая манера речи. Закинув ноги на соседний стул, я потягивала вкуснейший кофе.