Обвинение предъявлено Гурову [Сборник]

– Лев Иванович, но как такое может быть? – с удивлением осведомился лейтенант. – Наш субъект ведь мужик. Как он может ассоциировать себя со своими жертвами?

– Это тонкости психологии. Субъект ассоциирует себя со своими жертвами потому, что подвергался насилию в детстве или подростковом возрасте. Вероятно, виновником был близкий человек. Он страдал вместе с теперешним убийцей или не защитил его, когда мог. Тут возможна масса вариантов. Вероятно, это и есть то самое травмирующее событие, которое навсегда изменило психику субъекта.

– А что за травмирующее событие? – спросил лейтенант.

– Вы все так смотрите на меня, будто я прорицатель.

– Потому что ты нас просто заворожил, Лева, – сказал Стас.

– Сейчас разочарую. Я не знаю. Можно только гадать о том, что случилось лет двадцать – двадцать пять назад. Может быть, поискать по базам данных тех лет, – задумчиво протянул Гуров. – Насилие, которому, вероятнее всего, подвергалась женщина с ребенком, возможно, в семье, внешне вполне благополучной.

– Лева, это же горы информации! Нам придется до самой старости копаться в ней! – ужаснулся Стас. – Надо учесть, что о насилии в семье люди частенько не заявляют, замалчивают факты. Я уже не говорю о случаях, связанных с ребенком. Здесь вообще частенько никто не желает сор из избы выносить или просто ничего не замечает.

– Да, ты прав. Не факт, что о преступлении кто-то заявлял. Но поискать все же стоит.

– Что же, Лев Иванович, я впечатлен, – заявил генерал. – Ты не только тщательно изучил все дела и провел анализ преступлений. На основе этого анализа ты нарисовал достаточно развернутый портрет потенциального подозреваемого. Видно, что проникся ты этим расследованием не на шутку.

– Разумеется, я заинтересован в том, чтобы преступник был арестован в самые кратчайшие сроки, насколько это возможно, конечно. Хотя бы потому, что он перестанет убивать только после того, как окажется в тюрьме. Если мы будем искать маньяка достаточно долго, то нам стоит готовиться к появлению еще одного мертвого тела. Субъект и так слишком долго убивал безнаказанно. Это не может не удручать.

– Понимаю, готов разделить дальнейшую ответственность, – сказал Орлов. – Потому что она наша общая, как ни крути. Но все равно не кипятись, Лева, не пори горячку, работай спокойно. Я ведь тебя знаю!..

– Есть, товарищ генерал! Разрешите идти? – произнес Гуров и скрипнул зубами.

– Идите, господа офицеры, работайте. Успехов вам!

– Лева, чего ты кипятишься? На что злишься? – спросил приятеля Стас, как только они переступили порог своего кабинета.

– Я вовсе не злюсь, а нервничаю, – быстро ответил Лев Иванович и залпом выпил стакан холодной воды.

– Ладно, а с чего? Совещание прошло хорошо, Орлов нами доволен.

– Ты и правда не понимаешь? Ты, лейтенант, тоже никак не сообразишь? – поинтересовался Гуров, заметив озадаченное выражение лица молодого коллеги.

– Наверное, нет. – Парень заметно растерялся.

– Ладно, тогда я поясню.

– Погоди, Лева. – Стас попытался успокоить друга. – Я прекрасно осознаю, что мысли о следующей жертве не дают тебе покоя и заставляют беситься от бессилия. Но мы ведь не сидим сложа руки. Ищем, расследуем, стараемся изменить ситуацию. Если не сумеем, то это будет не наша вина! Понимаешь? Преступник убивает женщин зло, жестоко, немотивированно. Он не оставил нам ни одного четкого следа. Мы теперь словно уравнение с кучей неизвестных пытаемся решить. Сделать это сложно, далеко не всегда возможно.

– С уравнением, даже самым заковыристым, можно справиться. Математика подчиняется строгим правилам и логическим законам. Маньяк же, природу которого психологи изучают на протяжении десятилетий, плюет на них. Его действия не имеют мотива, не подчиняются логике, поступки невозможно просчитать и предвидеть.

– Но, Лев Иванович, вы составили такой хороший психологический портрет, – заявил лейтенант.

– Я ведь всего лишь делал предположения и мог ошибаться в самых главных деталях. Если и был прав, то портрет все равно может не пригодиться нам хотя бы потому, что не с кем будет его сравнить. Понимаете, коллеги, в чем тут сложность? Преступник очень умен. Он, насколько нам известно, пока еще не совершил ни одного серьезного просчета. Все наши изыскания, работа со свидетелями, а также труд патологоанатомов могут и не предоставить нам той волшебной нити, потянув за которую, мы сможем распутать сложный клубок. Не исключено, что завтра нам нечего будет докладывать генералу. Но это, разумеется, полбеды, – проговорил Гуров, замолчал и сжал челюсти так, что заиграли желваки.

– Понимаю, – спустя какое-то время пробормотал полковник Крячко. – Ты, Лева, всегда смотришь немного дальше других и привык просчитывать разные варианты развития событий. Но почему ты думаешь, что нам останется только ждать появления новой жертвы?