Обвинение в убийстве

– Джордж Джовальски стал членом адвокатуры 15 ноября этого года. Насколько я понимаю, Ваша честь, – Ричард кивнул Ченсу Эндрюсу, – вы сами в тот день приняли у него присягу.

Эндрюс, судья старой школы с почтенным морщинистым лицом, неловко подтянул манжеты. Тиму пришло в голову, что он никогда не видел Эндрюса без судебного одеяния.

Ричард не посмел улыбнуться, но на его лице читалось нескрываемое удовольствие.

– Мистер Джовальски подтвердил в беседе со мной, что 15 февраля он согласился представлять ваши интересы, если комиссия по перестрелке приведет ваше дело к уголовному разбирательству. Поэтому все последующие диалоги, которые вы с мистером Джовальски вели относительно криминальных дел, будут скрыты по привилегии защитник-клиент. И поэтому он не может свидетельствовать в суде о вашем разговоре. Ваш разговор нельзя принять как доказательство. Все, что любой другой человек, за исключением мистера Джовальски, знает об этой беседе, является показанием с чужих слов. Далее, из-за статуса мистера Джовальски в качестве судебного исполнителя США…

– Привилегия защитник-клиент, – пробормотал Таннино. – Не знаю, откуда они берут всю эту белиберду. Свинья грязь найдет.

Ричард довольно кивнул.

Тиму понадобилась секунда, чтобы оправиться от шока:

– Хорошо, я готов снова все рассказать. Прямо сейчас.

Эндрюс прочистил горло:

– Боюсь, это не так просто сделать, сынок.

– Что?

Пост прижал ладони к столу, словно собираясь его оттолкнуть:

– Дело в том, что у нас нет доказательств.

– Почему?

– Нам нужно независимое подтверждение вашего рассказа. Роберт и Митчелл Мастерсоны мертвы, так же как и Эдди Дейвис, Уильям Рейнер и Дженна Аненберг. Единственные свидетельства, которые у нас есть – показания потенциальных жертв, Баурика и Доббинса – говорят о том, что вы действовали в целях их защиты. Даже парень в видеопрокате не хочет выдвигать обвинения. Он говорит, что вы были вежливы, не наставляли на него пистолет, что он разрешил вам взять записи камеры наблюдения. Он немного волнуется и хочет поскорее оставить этот эпизод в прошлом.

– Ты знал, как действовать, чтобы прикрыть задницу, – заметил Таннино.

Пост продолжал:

– У нас нет свидетельских показаний вашей причастности к «Тройке мстителей» до происшествия с Доббинсом, нет прямых доказательств, показаний очевидцев, улик или отчетов экспертов по баллистике и ДНК, чтобы связать вас с бомбой в наушнике Лейна или нападением на Дебуфьера. Черт, мы даже не можем связать пистолет с пулями, потому что дуло разорвалось. А документы, которые мы нашли в офисе Рейнера, свидетельствуют лишь о том, что за тобой вели незаконную слежку – и все.

– Бросьте, – сказал Тим. – Проведите расследование взрыва в телецентре – кто-нибудь наверняка меня узнает, может быть, охранник, который пропустил меня через подземный гараж.

Ричард вскочил и заорал:

– Вы не должны помогать выстраивать обвинения против себя!

– Но мы все знаем, что я причастен.

Пост поднял руки, потом снова опустил их на колени:

– Вопрос не в том, что с вами случилось на самом деле…

Эндрюс поднял голову и мрачно посмотрел на Тима:

– Вопрос в том, что вы можете доказать.

– К тому же есть хороший шанс, что доказательства будут в вашу пользу, – кивнул Пост. – Поскольку Лейн планировал после своего интервью распылить нервно-паралитический газ, ваши действия можно рассматривать как защиту других.

– Я не знал, что он…

– У моего клиента нет комментариев по этому поводу, – вмешался Ричард.

– В доме Дебуфьера вы даже не стреляли, и там налицо защита других. О Баурике я уже и не говорю.

– Прекрасно. А как насчет дома Аиста и Мастерсонов? У вас куча улик. У меня вся рубашка была в их крови.

– Эдди Дейвис умер от сердечного приступа.

– Вы можете оспорить правило уголовного преступления – убийства.

– Мистер Рэкли, – вздохнул Ричард. – Заткнитесь, пожалуйста.

Эндрюс сказал:

– С Митчеллом Мастерсоном была явная самозащита, а с Робертом Мастерсоном… ну, даже в моей бесконечной юридической практике я не встречал дела, заведенного на кого-то, у кого взорвался пистолет с бомбовой ловушкой, когда он пытался совершить убийство.

Тим поднял руки:

– Подождите, подождите, стойте!

– Плюс смягчающие обстоятельства в связи со смертью дочери, на которые мы могли бы опереться – ваше эмоциональное состояние, – заявил Ричард. – Может быть, даже посттравматическое расстройство или временное помешательство.

– Нет, – сказал Тим. – Ничего подобного. Я знал, что делаю. Просто я был не прав.

Таннино наконец поднял на него свои темно-карие глаза:

– Ты чертовски упрям, Рэкли.

– К тому же, – продолжал Ричард, – вы гражданин с хорошей репутацией, сами сдались и сотрудничали с властями, помогая уменьшить угрозу, исходившую от «Тройки мстителей».

– Сотрудничал? – пробормотал Таннино. – Едва ли.

– Прибавьте к этому убийство вашей дочери и тот факт, что некоторые из покойных вступили в заговор с целью убить вашу дочь, и сочувствие присяжных вам обеспечено на сто процентов.

Тим глянул на Рида:

– И вас это устраивает?