Обвиняемый

– Оглоушил… Ошарашил… Разволновал больную… Жестокий, опасный, непредсказуемый профессор Скиллер… Ваше предложение будет рассмотрено высокими инстанциями… С учетом всех смягчающих обстоятельств… Однако сначала давайте узнаем, что думают инстанции нижние… Мы должны заткнуть глотку гормонам, чтобы они не мешали серьезному обсуждению… Но вы сможете сегодня обойтись без поцелуев?.. Поцелуй – это слишком серьезно, интимно… В советской школе нас учили:?Умри, но не давай поцелуя без любви…? Все остальное – пожалуйста, только не поцелуй… Эта молния у тебя какая-то зловредная… Нет, не помогай, я сегодня хочу быть командиршей, даже немного насильницей… Тебе разрешается только развязать тесемки на спине, мне до них не дотянуться… А теперь ляг на спину… Ну как – узнаешь обеих подружек?.. Постарели за шесть лет?.. Или годы пошли им на пользу?.. Боже, кажется, я преувеличила свои возможности… Когда он в таком состоянии, брюки делаются неснимаемыми… Насколько удобнее были средневековые гульфики… Отстегнуть две пуговицы – и зверь на арене… О милый… О мой милый… Сейчас – еще немного – и я прекращу свой треп – заткнусь, но ты помнишь, что это еще не полное?да?, ты должен дать мне время все обдумать… когда способность думать вернется ко мне… Но я не верю – не верю – не верю, о мой милый, что это когда-нибудь может случиться!..

Кинокадры 11-12. В мечети

Косые лучи солнца протянуты от купола мечети к молящимся внизу. Задранные зады ряд за рядом, головы благоговейно уперты лбами в каменный пол.

Мулла произносит несколько слов. Люди распрямляются, поднимаются на ноги. Камера скользит по лицам. Седые старики, чернобородые мужчины, юнцы с первым пушком над губой, черноглазые мальчишки в молельных шапочках. А вот и Хасан Фасири. На нем традиционный саудовский халат, на голове – белый платок, закрепленный кольцевидным шнуром (гутра, игал). Вместе с толпой правоверных он движется к выходу.

У дверей двое прислужников держат чаши для пожертвований. Долларовые бумажки сыпятся в них равномерным дождем. Хасан небрежно роняет сотню. Прислужник успевает поймать его руку и поцеловать.

На улице перед мечетью выставлены торговые ларьки. Кувшинчики с медом, свежеиспеченный лаваш, сушеные финики, бусы и кольца, браслеты и сережки. На жаровнях дымятся шампуры с шашлыком. Чуть в стороне – длинный стол с книгами, брошюрами, газетами. Группа юнцов роется в ящике с видеокассетами. Горбоносый крепыш с бровью, разрубленной странным белым шрамом, извлекает одну, протягивает продавцу. На корешке под арабской надписью – английский перевод:?Допрос предателя?.

Кассета ныряет в щель проигрывателя, юнцы припадают к телевизору. На экране – комната с голыми бетонными стенами. Посредине к полу привинчен массивный стул. К стулу привязан полуголый человек с кляпом во роту, с расширенными от ужаса глазами. Рядом с ним – боец неизвестной армии в черной маске, с автоматом в одной руке и с электрическим утюгом – в другой. У стены за столом сидит другой боец, тоже в маске. Он что-то пишет в журнале. По его знаку первый прижимает включенный утюг к бедру привязанного. Вопль прорывается сквозь кляп, приводит зрителей в возбуждение. Крупным планом – кусочки сварившейся кожи шипят на заляпанном днище утюга.

В это время горбоносый оглядывается и видит Хасана в группе верующих. Жестами и толчками он отвлекает приятелей от экрана. Они собираются в кружок, шепчутся. Потом небрежно и как бы скучая начинают продвигаться в сторону беседующих мужчин. Горбоносый опережает остальных, ему остается каких-нибудь пять-шесть шагов. В это время один из собеседников выходит ему навстречу, обнимает левой рукой, прижимает к груди, заглядывает в глаза.

Крупным планом – его правая рука, прикрытая халатом, упирает дуло пистолета в живот смельчака.

Тот, тяжело дыша, начинает послушно кивать, пятиться, делать знаки приятелям.

Владелец пистолета возвращается к собеседникам, почтительно шепчет что-то Хасану. Оба прощаютя с остальными, не спеша идут к белому лимузину.

Молитвенное умиротворение теплого декабрьского дня остается непотревоженным.

Внутри лимузина шофер снимает молитвенную тюбитейку, водружает на голову фуражку. Пистолет кладет на сиденье рядом с собой.

12. Новогодний маскарад

Поначалу планировалось собрать только своих, факультетских. Но потом стало ясно, что по тридцать долларов с головы – это не всякому студенту по карману. И был брошен лозунг:?Тащите всех!? Родственник, друг, знакомый – лишь бы умел веселиться и не портить людям настроение в новогоднюю ночь. Конкурс костюмов – это само собой, первое важное мероприятие в третьем тысячелетии.