Обвиняется в измене

Жена Джафара накрыла дастархан, принесла большое блюдо с рисом, лепешки, холодную баранину и какое-то темно-зеленое пюре. «Каша из маша», — вспомнил Василий Семенович слышанную где-то складушку. Закончив приготовления, жена Джафара с неизменной улыбкой тихо вышла.

Они неторопливо ¡принялись за еду.

— Что пишет старший сын, как учеба идет? — спросил Воронцов. Он знал, что Сулейман вот уже несколько месяцев учился в Ташкенте.

Джафар расцвел:

— Вчера письмо получил, — и он, кряхтя, поднялся, взял со стола конверт. — Вот, слушай. — Он пробормотал несколько фраз по-пуштунски и начал переводить: — Учеба — трудно очень. Русский язык учу. Много друзей — русские, узбеки. Ташкент красивый, как сказка, сильно нравится. Цветные фонтаны… А, Василий Семенович, есть такое в Ташкенте?

— Не знаю, может быть, и есть. Я в Ташкенте один раз был, и то недолго.

— Вот. Пишет, что у нас тоже будут большие города, колхозы, фабрики, цветные фонтаны. А ты как думаешь, будут? — оторвался от письма Джафар.

— Будут, — ответил Воронцов задумчиво, — если народ сумеете накормить. Будет хлеб у народа — тогда и он пойдет за вами…

— Тяжелое время, — вздохнул Джафар. — Ты, конечно, знаешь, что Джелайни — родной брат Азиза?

— Так это его брат? — изумился Воронцов. — Я знал, что его брат — главарь банды, но не знал имени.

— Да, брат… До этого он был в районе Баглана, а вот теперь у нас объявился.

— Тяжело будет Азизу…

— Ты расскажи, как дочка твоя? — решил сменить тему разговора Джафар.

— Учится на втором курсе медицинского института. Детей лечить будет.

— Хорошая специальность…

Оба замолчали. Воронцов взглянул на часы.

— Торопишься? — понял Джафар.

— Пора.

Воронцов встал, Вместе с директором вышел во двор, к машине. Они тепло распрощались, а Василий Семенович еще раз подумал: «Все же откуда ему известно про Тихова?».

Едва Воронцов переступил порог штаба, как его чуть не сбил с ног дежурный.

— Важные новости. Вот только что прибыл товарищ из ХАДа.

Навстречу шагнул переводчик Карим — помощник Азиза. Воронцов жестом пригласил гостя в кабинет и плотно прикрыл дверь.

— Слушаю вас.

— Несколько часов назад в районе Навруза прошла группа людей. Человек пять или шесть — с оружием, остальные — безоружные. Дехканин из кишлака говорил, что те, кто был с оружием, гнали остальных в горы. Говорит, что это, наверное, пленные.

— Сколько пленных? — быстро спросил Воронцов.

— Человек десять, может быть, пятнадцать, он не считал.

— А в какой одежде: афганцы, русские?

— Говорит, что в нашей афганской одежде.

— Так, — Воронцов выхватил сигарету из пачки, нервно затеребил ее. — Больше ничего не известно?

— Все.

Воронцов выглянул в коридор, крикнул дежурному: — Роту Читаева — по тревоге!

Потом вернулся в кабинет, сел, обхватив голову руками. «Послать с ротой начальника штаба? А стоит ли? Помощник нужен и здесь». Так окончательно и не решив, Воронцов встал и быстро вышел на улицу.

…Роту тревога застала за чисткой оружия. Читаев в суматохе быстрых сборов все же успел подивиться, с какой скоростью солдаты собрали автоматы. Проследить бы по секундомеру на норматив! Лишь щелкали крышки ствольных коробок и магазины, присоединяемые к автоматам, — сразу по два, скрепленные изолентой валетом друг к другу. Кто-то крикнул: «Едем спецов освобождать!». И эта фраза словно наэлектризовала всех.

Подбежал Хижняк.

— Сухпай на сколько дней?

— На трое суток. Получай на всю роту!

Прошло некоторое время, и все выстроились у боевых машин. Читаев начал проверять у каждого оружие, боеприпасы, фляги, индивидуальные пакеты. Курилкина, своего заместителя, осматривать не стал, спросил лишь, на месте ли радиостанция. Тот спокойно кивнул. Солдаты же были чересчур возбуждены. Читаеву это не понравилось: не на прогулку предстояло ехать. «Приключений им хочется», — недовольно подумал он как человек, для которого чувство опасности давно потеряло свой романтический ореол.

— Чему радуетесь, Щекин? — спросил он сердито, заглядывая солдату в сумку. — Магазины все?

— Так точно. Радуюсь, товарищ старший лейтенант, что спецов наших освобождать едем!

— Спецов, спецов… Кто вам сказал это? — недовольно пробурчал Читаев.

— Все знают! — радостно отозвался Щекин.

Читаев дошел до середины строя. Закончил свою половину и Хижняк.

— Все в порядке?

Хижняк кивнул.

Воронцов задачу поставил коротко, попросил, чтобы не рисковали попусту, соблюдали тройную бдительность. На прощание пожелал успеха. Колонна тут же тронулась.

…Такой бешеной езды, да еще в составе роты, Читаев давно не помнил. Он сидел во второй машине. Шоссе петляло, Читаев с тревогой думал о молодых водителях, но скорость не снижал. Потом дорога стала ровнее, справа от нее пошла «зеленка» — зеленая зона — обычное место засад душманов. Читаев подумал, что надо развернуть башенные пулеметы вправо, обернулся назад: все пулеметы уже уставились стволами в сторону зарослей. «Правильно, — мысленно отметил он, — не забывают маршрут». В прошлом году они сопровождали колонну наливников и как раз в этой «зеленке» духи подожгли их автомобиль… Вот он, КамАЗ: почерневший остов, автомобильные кости.