Обвиняется в измене

Сколько времени враги уже находятся здесь? Ориентироваться на то, что службы радионаблюдения впервые засекли их в эфире всего несколько дней назад, нельзя — они могли молчать очень долго, ожидая своего часа, и, получив условный сигнал, начать действовать, включившись в проведение спланированной немецкой разведкой операции. Какой? Каковы ее цели, направленность? Что они передают своим хозяевам?

Дешифровщики пока топчутся на месте, мучаясь над колонками цифр перехваченной вражеской шифротелеграммы. Что за этими цифрами? Если враг здесь осел достаточно давно, еще в прошлом году или в самом начале войны, то отыскать его будет весьма сложно — он успел прижиться, приобрести необходимые документы и связи, врасти в обстановку, словом, стать привычно-незаметным для окружающих. Иначе их давно бы уже выявили. И что означает предположение службы пеленгации о перемещении рации во время сеанса связи? Работали из двигавшегося по дороге автомобиля?

Восточный пригород Москвы — это огромный Измайловский лесопарк, с его лучевыми просеками и спрятавшимися за высокими сугробами дачами, множество мелких деревень, уходящее на Горький шоссе, лесной массив, начинающийся почти сразу за Преображенским, Перово, Люблино, Капотня. А других населенных пунктов сколько — Беседы, Мильково, Алексеево, Кишкино, Денисьево, Выхино, Косино, Плющево.

И среди них надо отыскать, как иголку в стоге сена, затаившуюся вражескую агентурную станцию. Когда она вновь выйдет в эфир, в какой день, в какое время и в каком месте? Если враг использует для передвижения во время передачи автомашину или повозку, то рация может объявиться в следующий раз уже совсем в другом районе, и тогда круг поиска неизмеримо расширится. Немецкие агенты тоже не дураки — они прекрасно понимают чем и как рискуют, выходя в эфир рядом с Москвой.

Перемещение рации во время сеанса говорит еще об одном — станция работает от батарей. Очень долго они храниться не могут. Это косвенно указывает на относительно недавнее присутствие здесь немцев или их пособников. Однако батареи могли доставить курьеры или сбросить с самолета в условном месте. И все же это еще одна нитка — батареи в конце концов сядут и агенты будут вынуждены искать способ получать питание для рации. Появится шанс обнаружить точнее их местоположение.

А если зайти с другой стороны — кроме рации существуют люди, которые стучат на ключе, вызывая радиоцентр абвера. Наверное, в первую очередь необходимо тщательно проверить всех прибывших в Москву в командировки и на постоянное место жительства, а также недавно вернувшихся из эвакуации. Правда, таких людей наберется немало, а потом придется еще более расширять круг проверяемых, добираясь до тех, кто появился здесь с начала войны или не уехал в сорок первом. Надо не забыть и прибывших по демобилизации. Будем подключать к поиску военкоматы и территориальные отделы милиции, полностью не раскрывая причин интереса государственной безопасности к проверяемым.

Словом, тяжелая предстоит работа, но сделать ее необходимо в самые сжатые сроки.

Одновременно подготовим и пошлем запросы за линию фронта — пусть сообщат все имеющиеся данные на тех германских агентов, которые готовились к заброске в наш глубокий тыл. Еще раз проработаем материалы по уже выявленным и задержанным немецким разведчикам. Не может такого быть, чтобы где-нибудь да не нашлось хотя бы маленькой зацепочки, потянув за которую, удастся вытащить на свет всю вражескую цепь.

Глава 2

Радиостанция в Барановичах передавала музыку из фильма «Голубой ангел». Красивого тембра голос пел «Лили Марлен»:

И когда твой милый голос призовет,
То даже из могилы поднимет, приведет,
И тень моя тогда опять
Как прежде сможет рядом встать
С тобой, Лили Марлен!

Клюге хрипловато мурлыкал себе под нос, подпевая динамику. Но, заметив, как недовольно покосился на него обер-фюрер, замолк. Сидевший рядом Эрнест Канихен только чуть усмехнулся и закрыл лицо иллюстрированным журналом.

Ровно гудели моторы транспортного юнкерса. Внизу виднелись густые леса, нитками вились узкие дороги, выводившие к селениям.

«Беларутения», — вспомнив новое название Белоруссии, желчно усмехнулся смотревший в иллюминатор Бергер. Ему было интересно — удастся или нет заметить хотя бы следы партизан на снегу, следы тех самых лесных бандитов, о которых он так много читал в донесениях, приходящих в РСХА — главное управление имперской безопасности. Самих партизан он увидеть не надеялся, они наверняка хорошо замаскировались и прячутся при звуке самолетных моторов. А вот если удастся разглядеть следы, можно с полным основанием говорить об этом на совещаниях, утверждая, что в борьбе с лесными бандами авиация используется недостаточно эффективно.