Обычай умирать

— Следователь по особо важным делам Поляков. Глеб Юрьевич Поляков. Пока шло расследование, я дважды с ним встречался. После того как дело было передано в суд, он отказался со мной разговаривать, и формально был прав. Следствие закончилось, и теперь все решал суд. Но фактически это было не совсем так. Вернее, совсем не так. Поэтому я приехал сюда и нашел вас, чтобы попытаться проверить некоторые факты.

— Я меньше всего подхожу на эту роль, — пробормотал Дронго, — вам лучше поискать среди бывших сотрудников Следственного комитета, учитывая их связи и возможности.

— Прошло много времени, — неожиданно произнес Блехерман, — и я понимаю, что можно не найти никаких концов. Но мне вас рекомендовали как отличного специалиста, который буквально творит чудеса. Есть еще несколько факторов, которые не позволяют мне обращаться к сотрудникам государственных органов, даже бывшим.

— Боитесь, что бывший сотрудник может оказаться под влиянием своих руководителей, которые просто не допустят никаких утечек информации, — заметил Дронго.

— И это тоже немаловажный факт, — согласился Блехерман.

— Затем хотите найти человека который сумеет войти в контакт с возможными пособниками организаторов этого взрыва. А это должен быть мусульманин. Я прав?

— Если вы все знаете, то зачем спрашиваете? Конечно да, я искал именно такого человека. Не скрою, я бы хотел, чтобы вы нашли любую возможную зацепку. Если хотите, это моя личная месть тем, кто сотворил подобное несчастье.

— Я все понимаю. Осознаю, насколько велико ваше горе. Понимаю, как сложно сейчас вашей супруге. Но прошло два года. Многие детали просто стираются из памяти, независимо от желания или возможностей свидетелей.

— Моя супруга тяжело больна, — перебил Дронго Блехерман, — врачи делают все, что возможно. Но после случившегося… Вы знаете, что означает на иврите имя «Дана»?

— Знаю, — мрачно ответил Дронго, — от библейского — «Даниил», что означает «Бог — мой судья».

— Есть еще одно значение имени «Дана». Оно означает «дарованная» или «данная Богом». Но мы потеряли нашу девочку. Кто-то решил, что может таким образом лишить нас всего. И поэтому мы два года собирали все возможные материалы по крупицам, по деталям. Нужно было учитывать и общую обстановку, и невозможность нашего параллельного расследования. Но теперь у нас появились некоторые факты, поэтому я решил обратиться к вам. Мне нужна ваша помощь, господин эксперт. И я прошу вас начать повторное расследование.

— Это невозможно… — снова попытался объяснить Дронго.

Но Блехерман опять его перебил:

— Один миллион долларов наличными.

— Дело не в деньгах. Никто не позволит нам проводить повторное расследование, когда есть решение суда…

— Два миллиона…

— Подождите! Я говорю так не из-за денег. Я не торгуюсь с вами. Просто пытаюсь объяснить, что я далеко не волшебник…

— Три миллиона…

— Хватит! Даже если вы дадите сто миллионов, ничего не изменится. Успокойтесь и не дергайтесь. Я просмотрю ваши материалы и попытаюсь что-то понять, если возможно.

— Да, — согласился Блехерман, — посмотрите. Аванс я вам переведу на расходы. И постарайтесь что-нибудь придумать. Про вас ходит столько разных легенд, и я очень хочу, чтобы хотя бы часть из них оказалась правдой.

Дронго переглянулся с Вейдеманисом, и тот незаметно пожал плечами. Подобной авантюры еще не было в их совместных расследованиях.

— Мы не даем окончательного согласия, — сказал наконец эксперт, — но ваши материалы готовы просмотреть.

Блехерман взглянул на своего помощника. Тот поднялся и вышел в соседнюю комнату. Очевидно, стал кому-то звонить, тихо переговариваясь.

— Господин Штаркман может ознакомить вас с ними, — сообщил Блехерман. — Хочу вам сказать, что я завтра улетаю в Тель-Авив, а он останется в Москве для связи со мной и с вами. Эти материалы находятся в нашем посольстве, и сейчас привезут флешку, на которой есть вся информация.

— Очень предусмотрительно, — заметил Дронго, — оттуда их будет сложно выкрасть.

— Он сидит внизу и сейчас поднимется, — сообщил вернувшийся в комнату Штаркман. По-русски он говорил с очень сильным еврейским акцентом, характерным для людей, долгие годы проживающих в Израиле. — Информацию нельзя подключать к компьютерам, которые находятся в сети Интернета, — предупредил он, — вы должны просмотреть всю информацию на компьютере, не связанном с общими линиями. У вас наверняка есть такой независимый компьютер.

— Найду, — заверил его Дронго. — Хотя не сомневаюсь, что вы сделали копии со всех документов.

— Вы можете их забрать, — согласился Блехерман, — но постарайтесь прочесть их до завтра. А утром господин Штаркман встретится с вами для беседы, чтобы узнать ваши впечатления. И надеюсь получить окончательное согласие на нашу совместную работу.

— Тогда лучше будет, если он приедет к нам, — предложил Дронго, — здесь слишком известное место. Я могу дать адрес нашего офиса на проспекте Мира.

— Мы знаем, — сказал Блехерман, — завтра утром господин Штаркман будет у вас. Я надеюсь, что вы сможете мне помочь. Очень надеюсь, господин Дронго.

Интерлюдия