Обычная девушка

Катя удивленно посмотрела на шефа. Неужели, его не трогает окружающая красота? Разве можно остаться равнодушным, глядя на величественные горы, на яркое небо, на шумную, быструю речку? Но Константин спокойно смотрел вдаль, и на лице его не отражалось ни единой эмоции. Катерина внутренне поежилась. На какой-то момент, ей стало страшно. Слишком бездушным, каким-то даже неживым, показался сидящий напротив мужчина.

— Хотите еще кофе? — неожиданно спросил Терсенов, и глаза его странно блеснули.

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться Катя. Почему-то сейчас, она особенно остро чувствовала горьковатый аромат, исходящий от босса, и это волновало ее.

— Молодой человек, счет, пожалуйста, — небрежно приказал Константин, подозвав официанта.

Расплатившись, он помог Катерине встать из-за стола и, взяв за руку, повел в сторону станции канатной дороги.

Они приобрели ски-пассы, загрузились в кабинку, и та плавно двинулась вверх.

Стоя на вершине, Катя смотрела вокруг и не могла сдержать счастливую улыбку. Роза Пик. Невероятное место. Горные склоны кавказского хребта, покрытые первым снегом; вольнодумец-ветер, бросающий в лицо мелкую ледяную пыль и тут же уносящий ее в сторону; пушистые облака, неторопливо проплывающие мимо. Казалось, протяни руку — и она утонет в их влажной глубине. А воздух? Чистый, густой, пьянящий. Катя готова была петь и смеяться от счастья. Она впервые ощущала себя по-настоящему свободной. Здесь, на вершине, дышалось и думалось совсем иначе, чем внизу, среди домов и людей. И этот потрясающий контраст — почти летнее тепло долины и снежный, дышащий зимой холод гор, пробуждающий в душе ощущение свободы — пьянил почище шампанского. Стоя на краю площадки, она едва удерживалась от желания раскинуть руки и полететь. Никогда раньше она не подозревала, что можно так влюбиться в высоту.

Катя забыла обо всем, глядя на уходящие вдаль горы, и очнулась лишь тогда, когда почувствовала, как на ее плечи опустился пиджак Терсенова.

— Мне не холодно, — обернулась к нему Катерина. — Не нужно, — попыталась отказаться она. — Вы же сами замерзнете.

— Не говорите глупостей, — недовольно ответил Константин. — Холод мне не страшен, а вот вы запросто можете заболеть.

Босс осторожно привлек Катю к себе и обнял ее.

— Наверное, пора уходить, — задумчиво протянул он. — Вы совсем заледенели.

— Нет, пожалуйста, — встрепенулась Катерина. — Еще хоть пару минуточек.

— Нравится? — тихо спросил Терсенов. Его теплое дыхание коснулось щеки, а губы замерли в миллиметре от ее волос.

— Очень, — так же тихо ответила Катя. Не в силах сдвинуться с места, она неподвижно застыла в руках Константина. Знакомый горьковатый аромат кружил ей голову, крепкие руки осторожно обнимали за талию, а тело остро реагировало на близость мужчины. Катерине хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось.

Костя, закрыв глаза, едва удерживал себя от того, чтобы не поддаться пьянящему аромату, сводящему его с ума. Ка-а-тя. Прав был Димитрис. Она особенная. С прошлого раза, он так и не сумел забыть ее сладость. А сейчас, когда девушка спокойно стоит в его объятиях… Так близко… Так маняще… Глупая, маленькая пташка. Так доверчива и открыта.

Он не мог больше ждать. Сейчас. Это случится сейчас. Он достаточно выжидал и терпел.

— Ой, вы, наверное, совсем замерзли, — неожиданно всполошилась Катерина, выворачиваясь из его рук. — Идемте. Нам нужно попасть в тепло. Вон, то кафе вполне подойдет, — и она потянула Терсенова к небольшому ресторанчику, с говорящим названием "Высота".

Удивительное создание. Общается с ним так, будто совсем не боится.

Константин еле слышно скрипнул зубами, но покорно пошел вслед за Катей. Что же, он подождет.

Уже позже, сидя в зале горного кафе и потягивая горячий глинтвейн, Константин поглядывал на румяную, светящуюся от счастья девушку и думал о том, что едва не произошло на склоне. Он чуть не совершил ошибку. Еще бы минута, и… Нет, нельзя все-таки подходить к этой пичуге слишком близко. Она странно на него влияет. Будоражит, заставляет совершать необдуманные поступки, пробуждает непонятные желания… Лишает привычного контроля. Почему-то именно с этой девочкой ему очень трудно сдерживаться. Годами выработанная выдержка летит к чертям, вслед за хваленым хладнокровием, а ненасытная жажда скручивает внутренности и толкает на безумства.

— Не устали? — отвлекаясь от невеселых мыслей, спросил он Катерину.

И тут же поймал себя на глупом желании отвести от ее лица выбившуюся из прически прядку. И снять нелепые очки. И заколку…

— Нет, — улыбнулась Катя. — Здесь так здорово. Даже уходить не хочется. Так и смотрела бы на эту красоту.

— Ну, при желании, сюда всегда можно вернуться, — сухо ответил он.