Обычная история

Населенных пунктов больше не попадалось, если не считать возникавших порой руин на тех местах, где когда-то стояли фермы, однако адмирал, по-видимому, решил не рисковать: он вел состав на максимальной скорости.

Показалась широкая река, через которую был переброшен мест, напоминавший очертаниями лондонский Тауэр-бридж. Только теперь, оказавшись на значительном расстоянии от разгневанных аборигенов, Дубби нажал на тормоз. Поезд остановился.

Адмирал кинулся в свой личный вагон, чтобы посоветоваться с врачом. Тот прописал Дубби замену крови и настройку метаболизма, а лейтенант Фом поднесла адмиралу стакан антаресианского грога со льдом. Дубби стиснул стакан дрожащими руками, запрокинул голову и залпом проглотил половину огненной жидкости.

- Парртс, - выдавил он, - что все это значит?

- Аборигены, адмирал. По-моему, им не понравилось, как ПУК обошелся с их городом.

- Пораскинь-ка своим вшивеньким умишком и попытайся объяснить мне, с какой стати ПУК поступил подобным образом.

- Слушаюсь, сэр. ПУКу сообщили, что Околесица необитаема, несмотря на мое предложение провести сначала разведку, - отрапортовал Парртс. Он прослужил в армии достаточно долго для того, чтобы усвоить великий жизненный принцип: главное - собственная шкура, а товарищ пусть заботится о себе сам. - Полковник и профессор Шлек высмеяли меня, хотя я, сэр, старался убедить их изо всех сил.

- Я не верю ни единому слову! Вы все трое пойдете под трибунал и будете расстреляны из атомной пушки! Но первым делом нам необходимо выбраться отсюда. Пожалуй, дам-ка я задний ход.

- Не глупи, дружочек. - Стайрин пощекотала адмирала под подбородком, чтобы поднять боевой дух. - Знаешь, я была в хвостовом вагоне и заметила, что аборигены наконец взялись за ум и стали разбирать колею.

- Вот как? Ах ты, бесеночек мой ласковый! - пробурчал Дубби и шлепнул девушку по руке. - Не распускай рук, пока мы не выпутаемся; мне сейчас не до того. Вызови по рации пару линкоров. Я хочу домой!

- Ничего не получится, сэр, - возразил Парртс, намеренно приводя самые простые доводы. - Мы не захватили с собой рации, чтобы не нарушать очарования эпохи.

- Что-что? Какой идиот сморозил этакую глупость?

- Вы, сэр. Вы сказали, что раз на настоящих паровозах раций не было, то и нам она ни к чему.

- Выходит, ошибся, но ни за что этого не признаю! Во всем виноват ты, Парртс! Тебя казнят, как только мы выберемся из лужи, в которую ты нас посадил. Что же нам делать?

- Можно ехать дальше. Выбора у нас все равно нет. К тому же на месте будущей шахты должен совершить посадку бот, который доставит проходческую технику На нем мы и улетим.

- А иначе никак?

- Нет, сэр.

- Тогда поехали, - проговорил адмирал, сокрушенно вздохнув. - Я, пожалуй, надену парадный мундир со всеми орденами. Надо вдохновить остальных.

Он снял куртку машиниста, а заодно - накладные плечи и мускулы, без которых, тщедушный, с пивным брюхом, что нависало над ремнем, производил не слишком внушительное впечатление. Правда, плечи вернулись, когда Дубби облачился в китель. Стайрин помогла ему одеться, а оказавшись за спиной адмирала, закатила в притворном ужасе глаза, после чего устремила горящий взор на Парртса. Тому пояснений не требовалось; температура тела рядового подскочила сразу градусов на двадцать, и он стал лихорадочно прикидывать, как бы очутиться наедине с девушкой в самом укромном уголке и не вылезать оттуда как можно дольше.

- Если ты, Парртс, думаешь о том, в чем я тебя подозреваю, то можешь считать себя РМом, что на армейском жаргоне означает "разжалован и мертв";

впрочем, жаргон тебе, должно быть, известен.

- Сэр, я думаю о поезде, - возразил Парртс, однако возражение получилось не совсем убедительным, поскольку голос рядового сорвался на писк.

- Неужели? Это из-за поезда ты так разволновался, что запел фальцетом?

- Меня тревожат аборигены, сэр. По-моему, с ними нужно держать ухо востро. - Голос Парртса наконец-то зазвучал, как полагалось. - Так что, сэр, трогаемся?

- Нет. Тут мы более-менее в безопасности; вдобавок, вот-вот наступит ночь. Мы продолжим путь на рассвете, когда сможем различить, куда нас несет. Полагаю, мы вполне можем угодить... э-э... еще не в одну столь же любопытную переделку.

- Знаете, сэр, ваш ПУК - глупец из глупцов. Ему приказали двигаться, и он себе прет...

- Ладно, ладно, я все понял. Созовите мой штаб. Надо выставить часовых. Кстати, пришлите сюда моего повара: пусть приготовит что-нибудь этакое, чтобы я мог слегка отвлечься. Лейтенант Фом, деточка, после ужина надень платьице попрозрачнее, принеси килограммчик гашиша и пару трубочек, и мы с тобой забудем о всяких неприятностях...

Впечатление было такое, что именно слово "неприятности" накликало беду. Едва адмирал произнес его, как все началось по новой. Что-то с грохотом обрушилось на крышу вагона, затем донесся пронзительный вопль. Парртс подскочил к окну, а Дубби проворно спрятался под стол.

- Что там? - прохрипел он.

- Летучие твари, сэр, а на них отвратительные аборигены. Они пикируют на поезд, бросают...

- Бомбы?

- Никак нет, сэр. Дерьмо, Можно сказать, они нас дерьмят.