Обычная магия (ЛП)

Конечно, это больше был звук, чем ощущение, когда это слово ярко и громко прокричал зазывала, обращаясь к людям, чтобы заманить их на свое шоу. Наряду со «Смертельным Левиафаном, бичом Южного моря!» и «Кровожадным Красным колпаком, подойдите и посмотрите, но не подходите слишком близко!» он обещал «Настоящего простака, ручного на сто процентов! Проходите и одарите его своим лучшим выстрелом!»

Услышав это, Бекки остановилась, настолько внезапно, что Фред налетел прямо на нее. Она мгновение постояла, сжимая руки в кулаки так сильно, что она могла что-нибудь сломать. Она быстро переглянулась с мисс МакКартни.

Мы стояли перед палаткой, длинной и извилистой, которая змеилась через всю толпу. Она была такой цветастой, что я задумалась, специально ли ее спроектировали, чтобы она выглядела глупо. Видимо, тот же самый человек утопил ее в волшебной пыли; на солнце она мерцала, и у меня разболелись глаза.

Зазывала прозвенел музыкальными подвесками и снова начал выкрикивать рутинный текст.

–– Русалка Мелузин, чаровница глубин! Остерегайтесь ее песни сирены, чтобы она не околдовала Вас!

Мурашки поползли по моей коже, как пауки.

–– Ты берешь их, –– сказала Бекки мисс МакКартни, указывая на нас. –– Я догоню.

–– Они достаточно взрослые, чтобы это увидеть, –– ответила мисс МакКартни без капли сочувствия. –– Кроме того, если все остальные потерпят неудачу, у меня есть деньги.

Улыбка Бекки была ужасной.

–– Ох, сомневаюсь, что нам понадобятся деньги, Кэролайн.

–– Что там? –– спросила я. –– Что вы собираетесь делать?

Мисс МакКартни и Бекки переглянулись.

–– А ты как думаешь? –– спросила Бекки. Ее взгляд был холодным, и она добавила: –– Вы взаправду хотите увидеть простака?

–– Нет, –– сказала Фрэн.

–– Да, –– сказала я.

–– Да, –– эхом отозвался Фред.

–– Хорошо, пошли. Ты тоже, –– сказала Бекки, кладя руку на плечо Фрэнсис. –– Не волнуйся. Если ребенок у них в качестве экспоната, то они будут относиться к нему хорошо.

Мисс МакКартни пошла к зазывале и купила билеты, и это было странным, потому что, во-первых, мы провели много месяцев в месте, где все говорили, что мы ничем не хуже остальных, и относились к нам именно так. А сегодня мы платили реальные деньги, чтобы посмотреть на такого же как мы ребенка. Это, в некотором роде, могло покоробить ваши убеждения. И, во-вторых, потому что, когда зазывала назвал нам стоимость билета, он посмотрел на нас четверых, в наших привлекающих внимание цветах школы, и сказал что-то типа:

–– О, вы что, Зеленые?

И когда мы ответили «да», он взял с мисс МакКартни оплату только за два билета, говоря, что эти дети проходят бесплатно.

–– Я думал, дети идут за полцены, –– сказал Питер, кивая на знак, мерцающий у входа.

Зазывала взглянул на табличку.

–– Предлагаемое пожертвование, –– сказал он спокойно. –– Всегда читай невидимые чернила, малыш.

–– Здесь нет невидимых чернил, –– указал Питер, потому что мы могли прочитать их, будь они там.

–– Послушай, кто тут главный, ты или я?

–– Вы – главный? –– спросила мисс МакКартни.

Мужчина посмотрел на нее.

–– Да.

Мисс МакКартни кивнула.

–– Приму к сведению.

Внутри явно поработал тот же декоратор, что и снаружи палатки. Реальный перебор. Они стремились к тусклой и мистической, понимаете ли, атмосфере. Солнечный свет был приглушенным, как будто он пытался пробить себе путь сквозь стены палатки, несколько туманных заклинаний взвихрили густой белый туман, чтобы мы могли пройти вовнутрь. При движении он вздымался волнами вокруг наших ног. В воздухе парили фонари, светящиеся пятнышки цвета в тумане, но они были такими тусклыми, явно здесь скорее для создания эффекта, чем для освещения. Пикси, или что-то в этом роде – что означало, что это мошенничество, поскольку пикси срываются с катушек, когда их ловят, а разозленные пикси это последнее, чего вы захотите на профессиональном представлении. Как часто Димитрий предупреждал нас, что быть в плену не обязательно быть беспомощным. А у пикси вспыльчивый характер и долгая память.

Время от времени мерцало что-то невидимое для нас, заворачивающееся в нужном направлении, направляя нас дальше. Оно повело нас по длинному коридору, который изредка открывался в выставочный зал, думаю, можно его так назвать.