Обычная злая сказка

- Спасибо на добром слове! - Юноша откровенно забавлялся. - Ты как всегда умудрилась поднять мне настроение, наговорив кучу гадостей. Честное слово, если мы все-таки победим, я сделаю все, чтобы оставить тебя при дворе. Тогда уж точно мне не придется беспокоиться о том, что мне говорят не всю правду. Ты ведь останешься со мной?

- Посмотрим, может и останусь. - Уклончиво ответила Снеара, глядя на веселящегося принца. Он был прав, жрица действительно говорила ему правду, но не всю. Некоторые вещи лучше не знать никому. Например, то, что если бы она хотела закончить свою фразу, то должна была бы добавить еще несколько слов: "если не смогу умереть".

Отсутствие эмоции оказалось просто бесценным при попытках найти выход из положения, в котором сейчас находилась девушка. Теперь не отвлекаясь на переживания по поводу того, что уже никак нельзя исправить из разрозненных рассказов своих старших сестер Снеара смогла вычленить главное: для того чтобы убить жрицу использовать в качестве оружия следует копье из странного материала, по словам Синалы раньше бывшего живым существом, а потом ставшего камнем. Осторожные расспросы помогли внести уточнение: нечто похожее встречается в Южном море, но не обладает нужными свойствами, а после рассматривания рисунков Торы, видевшей и копье и коеру, добываемую возле островов в Южном море жрицы пришла к выводу, что больше всего эта таинственная коера напоминала кораллы ее родного мира. Видимо одна из местных разновидностей обладала некоторыми специфическими свойствами. Но самым главным было то, что ее предположения оказались верны, и старшие считали, что такое копье с очень большой вероятностью находилось в руках у черного мага, с которым ей предстояло бороться. Так что если жрице все-таки повезет, ее первый поход станет для нее и последним. Но говорить об этом пока не стоило. Еще не время…

Тенира хмуро наблюдала за парочкой на обрыве, что-то увлеченно обсуждающей, и тихо ругалась сквозь стиснутые зубы. Ее ученица была самой глупой упрямицей из всех кого она когда-либо знала. Ну почему проклятая девчонка не может поверить ей на слово? Неужели ей еще недостаточно боли? Обязательно нужно на собственном опыте узнать каково это укладывать на погребальный костер дорогого тебе человека и при этом прекрасно понимать, что даже такое утешение как неизбежная встреча в мире мертвых не для тебя! Жрица мрачно кивнула в ответ на почтительное приветствие какого-то солдата и зашагала к реке, чтобы проверить ее на отсутствие всяческих опасных тварей до того, как люди начнут брать из нее воду. Хоть какое-то разнообразие. Обычно она выполняла обязанности телохранителя принца, и ей это успело изрядно надоесть. Пусть пока за ним приглядывает Снеара, все равно рядом сидит.

Женщина опять покосилась на подростков, умудрившихся выбрать место для беседы на самом краю обрыва, и раздраженно покачала головой. Ей не хотелось думать о том, какие еще испытания ждут грустную наивную девочку, по капризу судьбы ставшую ее ученицей. И так казалось, что богини или боги родного мира Снеары разгневались на нее не на шутку, позволив произойти такому несчастью. И Тенира не могла ничего исправить, вот что самое страшное. Только попытаться как-то сгладить последствия, но и то не до конца. Все-таки обычно жрицами становились по собственному выбору, зная, на что они идут, и при этом имея все необходимые душеные качества для роли меча богини. А в случае с этой девочкой ей просто пришлось ломать характер и волю ребенка, чтобы превратить ее хотя бы в сносную воительницу. О действительно значительных успехах не приходилось даже мечтать. В конце концов, девчонка наполовину целительница о какой воинской доблести вообще может идти речь?!

Хотя следовало признать, что в том городке Глосаше Снеара держалась неплохо, даже смогла спасти какого-то бедолагу. Жрица криво улыбнулась, опуская руку в воду и сосредотачиваясь на своих ощущениях. Она признавала, что изменения, произошедшие в ее ученице, ей нравились, но они вызывали и настороженность. Очень скоро должно было наступить время перелома, когда девчонка в полной мере осознает, что она больше не похожа на остальных людей, которые будут жить, стариться, умирать у нее на глазах, а она останется прежней. Навсегда пятнадцатилетней, навечно одинокой.