Обычные летние звуки

Дурак, действительно, замолчал, будто повинуясь воспоминанию Беллы, в котором стук яблока переходил в стук испуганного сердца и умножал до боли в груди это бесконечное падение.

«Нож на подлокотнике кресла». Эта мысль промелькнула как безотчетное, но сильное желание защищаться. «Что дальше? Я уже думаю о ноже… Этот урод должен свалить. Свалить с гарантией, что будет молчать и больше не сунется сюда».

Но, судя по выражению лица урода, он не мог дать гарантии даже на то, что не промахнется задницей мимо толчка. Просить его о молчании – всё равно, что просить младенца не кричать по ночам. В любом случае разбудит…

– Ты умный парень, Костя! А умные парни так себя не ведут, они не кричат, не прячутся в чужих садах. Они не меш…, – тут Белла осеклась, будто находилась в прямом эфире и испугалась, что неверно понятая фраза может стоить ей репутации перед многотысячной аудиторией. С нарастающим ужасом она увидела, как эта мнимая, безликая толпа обретает знакомые черты: влюбленный взгляд мужа сменится презрением, спокойная улыбка матери потухнет на поджатых губах, отчужденность и непонимание будут читаться в лицах настоящих друзей, злорадство и победа – в лицах массовки. И всё из-за того, что закричал младенец. Неугомонный, переросший ущербный разум таким же ущербным телом.

– Я обещала проводить тебя домой, дружок.

Белла осторожно приобняла соседа за плечи и медленно развернула вправо. Затем сделала с ним полный круг:

– Как же ты умудрился здесь пройти, бедняга? Я вчера уронила шампанское – здесь столько стекла, – женщина, не отпуская парня, бесшумно переступила по чистым плиткам, – сейчас я уведу тебя отсюда.

Она снова развернула гостя немного вправо и, позволив ему сделать пару шагов за собой, остановила, резко дернув влево:

– Осторожно! Подними ногу повыше и перешагни – здесь самый крупный осколок.

«Он потерял ориентацию», – поняла Белла, наблюдая, как сосед собирается идти в противоположную от калитки сторону. Тропинка за их райским садом не заканчивалась, а так же уверенно и ровно огибала дом и вела к отвесному обрыву, откуда открывался живописный вид на реку.

– Пойдем, Костя! – женщина взяла паренька за влажную, мягкую ладонь и дала себе одну секунду, чтобы понять. Она держит руку живого тёплого человека. Именно тёплого, прогретого полуденным жаром, дышащего, вспотевшего. Доверчивого. С огромной дырой в недоразвитой башке, которая способна засосать всю привычную налаженную жизнь его соседки.

«Но ведь эта дыра может погубить и его самого. Он же всю жизнь ходит, как по краю пропасти. Он же идиот!»

Первые шаги Беллы в выбранном направлении были уверенными. Она свернула за дом, будто ведя за собой послушного теленка. Здесь начиналась её территория – излюбленное место беспечной и удачливой. И трон в окружении луговых цветов – садовые качели, на которых она иногда забывала кофейную чашку.

От качелей до обрыва оставалось не больше десяти метров. Неожиданно дурак остановился, превратившись в неподъёмную ношу и заявил:

– Через пятнадцать шагов калитка. Моя. Я считал и знаю. Я дойду.

Белла отпустила горячую, мокрую ладонь – её руки тоже вспотели.

С удивлением и отвращением она заметила, как сосед вытер о штанину руку. «Ты что ещё и брезгуешь?!» Белла тоже вытерла руки о фартук (выкинет в стирку, как только вернётся домой) и осмотрелась. Травы, залитые солнцем, выцвели, единственная тропинка между ними, посреди которой стоял сосед, заворачивала к качелям и замирала небольшим вытоптанным пяточком. Место казалось незнакомым; Белла никогда не замечала, что тропинка не идет к обрыву, и что у самого его края высокая, жёсткая трава.

«Он поймет, что это не те пятнадцать шагов, и что я смогу придумать?!»

– Костя, я несу торт тебе и твоей маме. Я хочу извиниться за вчерашний шум. Так что придётся тебе меня потерпеть, – она вновь взяла его скользкую руку. Провела воздушным мизинчиком по широкой ладони.

– Ты же хороший мальчик?

– Хороший!! – дурак как-то странно дернулся всем телом, и эта судорога зашуршала его тяжёлой зимней курткой. Беллу она больше не раздражала.

Они уже дошли до качелей, когда женщина скользнула рукой к запястью парня, и как только они ступили на траву, усилила хватку и ускорила шаг. Дурак, наверное, дойдя до «14», вытянул перед собой свободную руку, собираясь толкнуть калитку.

Белла толкнула первая.