Обычные люди

Мира стояла в оцепенении до тех пор, пока из галереи не раздался женский визг. Открывавшая выставку женщина поднялась первой. Она произнесла несколько слов, и Мира ощутила, что напряжение уходит из галереи. Гости поднимались с пола. Женщины плакали. Несколько человек засуетились вокруг мужчины, обездвиженного электрошокером. Главная в галерее тоже подошла к мужчине, склонилась над ним и стала звонить по телефону — вызывать скорую и полицию. Сразу видно — железные нервы. Девушка в лимонном костюме выскочила на крыльцо и присела сначала над одним охранником, потом над другим. Она вскинула голову, чтобы осмотреть улицу, и Мира поспешно юркнула за дерево. Отсюда она могла видеть, как рыдает над толстяком, которого ударили электрошокером, женщина, по-видимому, его жена.

«Почему они забрали не Нину? Что происходит? Зачем им понадобилась другая девчонка?» — спросила Мира сама себя.

Из-за холма донесся визг полицейских сирен. Мира оторвалась от наблюдения за галереей и спокойно, будто шла мимо по своим делам, направилась к отелю, отворачивая лицо в сторону каждый раз, когда видела камеру видеонаблюдения. На самом деле ей хотелось сорваться с места и бежать куда глаза глядят, чтобы никто не нашел, не услышал, не увидел. Или добраться до аэропорта и улететь домой, хоть с двадцатью пересадками, так даже лучше, пересадки заметают следы. Но она дошла до отеля, закрылась в номере, отключила все электронные устройства, даже вынула батарею из ноутбука. Потом закрыла окно и опустила рулонную штору.

Она стала думать. Нина сейчас в безопасности, это точно. Уже понаехали полиция, ФБР, может, даже АНБ, кто знает, — дело будет громкое. По какой-то причине похитители промахнулись. Перепутать было очень легко — одного возраста, роста, русые волосы с высветленными прядями. Но все равно странно — Нина была на сцене, когда они вошли. Работали не любители, это точно. Такие не ошибаются цветом волос. И к чему был этот цирк с масками и стрельбой? В сто раз проще похитить человека по дороге в колледж или в школу.

Мира металась по комнатке, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги за дверью. Но снаружи была тишина, лишь изредка нарушаемая неясным шуршанием. Чертов ковер заглушит любой топот. Ей захотелось выглянуть в коридор, чтобы встретиться с похитителями лицом к лицу. Она понимала, что глупо открывать дверь, но понимала также, что никакие двери не остановят их, если они придут за ней. В коридоре снова раздалось едва слышное шуршание, и Мира подскочила, дрожащими руками отодвинула железную задвижку и выглянула в коридор. Коридор был пуст. Шуршание прекратилось.

Девушка заставила себя успокоиться, насколько могла. Легла на кровать. Включила телефон. Написала человеку под ником NewLifeSeeker.

«Я была там сегодня и все видела».

Собеседник долго не отвечал, и сообщение висело непрочитанным. Мира полистала сводки новостей.

Новость о похищении пока не добралась до больших каналов, но городские газеты уже все разузнали. Были фотографии разоренного зала: разбитые лампы, перекошенные картины. Плачущие гости у машин скорой помощи. Крупные фото названия выставки. Смазанное фото самой Нины — дядя Паша прикрывал ее от камеры растопыренной пятерней. «Имя похищенной девушки пока неизвестно», — писали газеты.

«Вы были внутри?»

Мира смахнула картинки галереи, нашла мессенджер и торопливо набрала ответ.

«Нет, я не успела зайти».

«Вам повезло. Мы еще у галереи, нас опрашивают ребята из ФБР».

«Вы знали девушку, которую похитили?»

«Она дочь моих знакомых по Петербургу. Но я не уверен, что могу вам это рассказывать. Нас просили не распространять информацию».

«Мне нужно поговорить с вами. Это все как-то связано».

«Я не против. Но девочку похитили из-за бизнеса отца. Извините, но ваши теории кажутся довольно безумными».

«Где мы можем встретиться?»

«Вы можете прийти ко мне домой сегодня в одиннадцать».

Он прислал адрес. Мира запомнила его, удалила сообщение и попросила собеседника сделать то же самое. Он прислал смайлик в ответ.

«Возможно, я опоздаю».

Собеседник прочитал сообщение и не ответил.

Глава 6, в которой царят сумятица и неразбериха

Единственное, о чем я могла рассказать, — как разрывались от пуль золотые лампы и как свет вместе с осколками осыпался на пол, тускнел и гас. Как безвольно свисал с потолка осьминог — мертвый, разбитый. Все остальное запомнилось отрывками, будто ночной кошмар.

— Больше я ничего не могу рассказать, сожалею, — сказала я человеку в черной форме. Под форменной курткой спереди и сзади выпирал пуленепробиваемый жилет.

— Но вы были на сцене в тот момент, когда вошли похитители, — возразил он.

Он и его коллеги опрашивали всех, кто был в галерее. И ему наверняка было все известно на несколько ладов, с разных ракурсов. По информации, которую ему сообщили, можно было снимать кино с точностью в доли секунды, а он все еще чего-то хотел от меня.

— Я почувствовала, что что-то не так, увидела движение у дверей и, когда вошли эти… люди, спрыгнула вниз. И потом, когда они приказали лечь на пол, легла со всеми.