Обычные встречи

Братки расселись вокруг меня и закурили.

- Тебе же козлу говорили, не дёргайся! – начал Четвёртый. – С тобой сука, по-человечески, пальцем не трогали, а ты сдёрнул…

- Я хотел только попрощаться с девушкой, я бы сам пришёл, - я удивился, что ещё могу говорить нормальным голосом. Всё тело гудело, как колокол. Болело всё, от головы, до ступней, боль была тупая и какая-то общая.

- Молчи, падла! – это уже встрял Третий, по привычке набивавший «беломорину». – Хуй бы ты пришёл, если бы тебя братва не попалила.

- Да я сам ему телефон дал! – пискнул я.

- Урод ты, больше никто, - тяжело затягиваясь сигаретой, прошипел Первый. – Мы с ивановскими договорились о встрече, а ты, сучара, нам все планы попутал. Ну, чего с тобой делать, а?

- А давайте его на хор пустим. А, братва? – Второй встал, приспустил брюки и вынул из трусов багровый кривой член. – Ну, кто первый?

Следом повскакивали Третий и Четвёртый и тоже стали размахивать своими хуями. Я мельком заметил лежащие на столе, стоявшем рядом, ножницы. Я приготовился и подумал, что если они попытаются что-то сделать, то я успею дотянуться.

- Ну, чего, Граф, вставай на четыре кости! – гнусавил Третий. – Ибать тя будем!

- Где молоток? – кривлялся Второй. – Сначала клыки ему выбьем, пусть сосёт по очереди у всех!

- Ну, раком, сука, становись! – гоготал Четвёртый. – Сейчас, девочку Маню из тебя делать начнём!

Первый докурил, затоптал бычок, встал и тихо сказал:

- Хорош, пацаны! Пошли, потереть надо.

- А с этим пидором чё делать?

- Разденьте до трусов, и к стулу скотчем примотайте.

- Давай, падаль, скидывай одёжу! – все, троя, заправили свои члены в штаны. Я разделся, Третий притащил стул со спинкой, и вдвоём со Вторым они добротно меня к нему примайнали липкой лентой.

Потом они вышли в соседнее помещение, и я только услышал, как Первый рявкнул:

- Вы чё творите?! Его опетушите, а он потом шкертанётся! Он нам ещё для дела нужен.

Потом они закрыли за собой дверь, и мне больше ничего не стало слышно.

Я тем временем осмотрелся. Я находился в какой-то бытовке, где по стенам располагались двухъярусные нары, в центре стоял стол, так же было несколько деревянных разнокалиберных стульев, а за моей спиной находилась газовая плита и умывальник. Пока мы шли от машин до этого помещения, то проходили по большому складу, заваленному не понятно какими ящиками, коробками и автомобильными покрышками. А ещё я заметил, что братков встретил зачуханный парень в телогрейке, китайских спортивных штанах с лампасами и обутый в валенки. После того, как братки вышли из бытовки, через некоторое время появился именно этот неразговорчивый индивид и почему-то с винтовкой в руках. Видно братки до такой степени были удивленны моим отсутствием вчера утром, что не доверяли даже скотчу, удерживающему меня на стуле. Парень сел на нижние нары, направил ствол в мою сторону и немигаючи стал смотреть на меня.

- Кых! – вдруг ни с того ни с сего выдохнул парень, и сделал движение как-будто целится мне в голову. Глядя в его бледную физиономию с безбровыми веками, мне показалось, что он в каком-то ступоре. «Наркот, блин! А если винтовка заряжена?» - мелькнуло у меня в голове. На некоторое время я даже забыл о ноющей боли охватывающей всё тело.

- Кых! – и парень снова сделал вид, будто стреляет в меня. Так продолжалось примерно с час, наркот – а я всё больше убеждался, что паренёк явно обдолбанный, - примерно через одинаковые промежутки времени наводил на меня ствол и имитировал выстрел. При этом всё это делалось с неизменным отсутствующим выражением лица и почти остекленевшим взглядом. Но вот дверь распахнулась, и мои мучители ввалились всей четвёркой, следом вошёл ещё один браток, гораздо старше их, с явной восточной внешностью, скорее всего татарин.

- Ну, что, падла, - весело начал Второй, - думаешь, попинали тебя и всё? Хуя! Сейчас ты у нас всё расскажешь. Мы, блядь, тебе верили на слово, но ты, видать, хорошего отношения не понимаешь. Эй, Малой, тащи утюг! Мы сейчас этого пидора гладить будем!

Наркот отставил винтовку и вышел из бытовки. Первый и Четвёртый закурили, Третий стал набивать очередную «беломорину», а Татарин уселся напротив и с интересом меня разглядывал.

- Ты, гондон, может, пиздел нам, что денег-то нет, а? – накручивал себя Второй. – Может, ты всё гонишь, а? Малой, ну, где ты там?!

Явился наркот, шаркая ногами, неся в руках утюг.

- Воткни в розетку! – приказал Второй. – Ну, чего молчишь, сучёнышь? Ничего, щас ты у меня всё вспомнишь!

Поначалу прикосновение утюга к своему бедру я даже и не почувствовал. Ударил в нос запах паленого волоса. И только потом всё тело пронизала новая боль, более резкая и густая, чем от побоев. Когда бандит оторвал утюг от бедра, я увидел глубокий ожог, с чётким трафаретом днища утюга, кожа обуглилась и дымила. Я заорал, нет, я ни на что не надеялся, и крик-то мой был скорее не от боли, а от отчаяния и от осознания своей беспомощности.

- Хуйли орёшь, гондон! – тоже завопил Второй. – Есть деньги, пидор? Наверняка, пришхерено где-нибудь. Твой дружок говорил, что бабки в основном у тебя были. Заныкал, сука!