Обычный день

— Что ты девочка здесь забыла? Тут война, тут людей убивают! Быстро, жестоко, а таких как ты ещё и насилуют перед смертью. Страшно и бесчеловечно, а после этого то, что останется, на человека уже не похоже, кусок мяса. Поверь, я такое уже ни один раз видел. Домой возвращайся к мамкам, нянькам, вышиванию крестиком, детей рожать и растить, а погибать на войне, мужское дело. Только мужское! — мои ноги подогнулись, я плюхнулся на задницу.

— Какой идиот, тебя сюда прислал? А кареглазая?

— Я доброволец! — вздёрнула носик гордая амазонка.

— Я тоже, но я мужчина. Это мой долг, моя обязанность Родину защищать и за Родину умирать! — хорошо сидеть, прислонившись к стволу дерева и вытянув ноги.

— Это и моя Родина! А вы, не с Минска идёте? — спросила курносая.

— Из Минска я иду. Плохо там, простых людей на улицах хватают за малейшее подозрение. Кругом виселицы, а на них… Дети, старики, женщины. Тюрьмы переполнены, каждый день расстрелы. Плохо там! — покачал я головой.

— А почему так жестоко? Что там случилось? Из-за чего всё? — няшка присела передо мной и смотрела, не моргая мне в глаза. Каким-то осьмнадцатым чувством понял, надо говорить только правду. Звенящая тишина вокруг и напряжённые взгляды, только подтверждали мои выводы.

— А вот скажи красавица, какое у тебя звание и есть ли допуск, к информации государственной важности? Да и вообще хотелось бы взглянуть на ваши документы или вещи, их заменяющие! — заметив взгляд кареглазой на гранату, кивнул головой — Правильно девочка, ничего ещё не кончилось.

Тут, ко мне подшагнул невысокий коренастый мужик и сразу представился:

— Старший группы Васнецов, разведка Западного фронта. Вот такой документ вас устроит? — и протянул мне шелковичку.

Я прочитал, посмотрел на старшого и опять прочитал. Серьёзный платочек.

— Спрашивайте товарищ Васнецов. От своих у меня секретов нет. Всё что видел и знаю, расскажу.

— Вы хоть представьтесь товарищ, а то подкрались с немецким оружием и не вполне понятной целью. Хорошо Василий у нас сибиряк — охотник. Как он вас учуял, даже не представляю? — ответил старшой.

Я повернулся к Василию, с немым вопросом в глазах?

— Одеколоном чуть пахнуло, вы против ветра заходили, а я как раз с той стороны в дозоре лежал. Почуял запах и за вами, след в след. Смотрю, вы убедились, что немцы и стрелять собрались, ну и ткнул в пистолетом, а потом толкнуло, щас прыгнете, вот я и отшагнул. Прям, как с волком перед прыжком, там также! — посмотрел на меня с уважением Василий.

— Вот конь педальный. С водой у меня швах, вот я и протёр шею одеколоном, придурок блин! — зло выматерился я.

— А откуда Василий сам, если не секрет? — я хитро глянул на него.

Василий глянул на старшего, тот одобрительно кивнул. Вау ребята, а дела то у вас не очень! Ой чувствует моя задница, во что-то я опять вляпаюсь, по самое не хочу!

— Ты про такие города Тобольск и Тюмень слышал? — спросил Василий

Я кивнул, удивлённо.

— Вот промеж них, есть казачий хутор, называется Караульный Яр. Оттудова мы! — важно закивал Василий.

— Я внимательно посмотрел на Василия, а потом спросил:

— А скажи ка мне казачина, а зовут тебя случаем не Василий Силантьевич Караульных?

— Да, Силантьич Кккараульных! — зазаикался Василий.

А я, начал дико, до слёз хохотать. Да видно так заразно у меня получилось, что через минуту улыбались все. Отсмеявшись и вытерев слёзы, я спросил Василия:

— Скажи мне брат-казак, а такой товарищ Кравцов, лейтенант — танкист тебе знаком?

— Юрка! Живой! — ахнул Василий — Где ты его видел, когда?

— 29 июня. Он с остатками дивизии отходил на восток к Смоленску, вот там в Минске, мы с ним и расстались. Он меня адрес заставил выучить, Тюменская область Ярковский район, хутор Караульный Яр. У меня там дружок, Васька! Охотник от бога, а как стреляет, снайпер. Все уши про тебя прожужжал, хороший у тебя друг, казак настоящий. Жаль если погибнет, но уж больно горячий, ни черта не боится.

Он 26-го у Столбцов приказ на отступление мне доставил, только отступать уже некому было. У меня от всего взвода пять человек осталось, двое целых, трое раненых, патронов нет, гранат нет. Последней бутылкой с ГС я двоечку поджёг и с сапёрной лопаткой в рукопашную пошёл, а фрицы развернулись и дёру! Я со злости на бруствер запрыгнул и матом им в спину давай орать. Вдруг сзади дружный хохот, поворачиваюсь, а там танковый взвод и летёха ухахатывается, надо мной гад смеётся. Вот так и познакомились.