Обыграть босса (СИ)

Ерохин был утром бодр и свеж. Мы оба делали вид, что ночных смс не было. Я все принюхивалась, надеясь уловить перегар, но чувствовала лишь легкий аромат парфюма, от которого кружилась голова. Видимо, недолго он пробыл у Самойлова и не злоупотреблял спиртным. Единственное изменение, которое я заметила — это его ухмылки. Он смотрел на меня исключительно улыбаясь. Даже текст надковывал с радостной и бодрой интонацией утреннего ви-джея на радио. Я сразу провела ассоциацию с ребятами под лсд и прочей дурью, которых не раз видела на транс-вечеринках пляжей Гоа. Они были веселы и могли колбаситься всю ночь под жуткие звуки, которые называли музыкой.

Вот и Даниил таким стал. Постоянно в тонусе, деятельный, двигающийся в своем невероятном ритме. Сыпал комплиментами по поводу и без, постоянно улыбался, что-то напевал. Даже Катерина Пална заметила.

— Данечка у нас влюбился что ли? — хихикнула она, пока мы вместе спускались обедать в столовую.

Я пожала плечами, но решила выдать свою версию.

— Он словно на наркотиках.

Пална хохотнула вместе со мной.

— Нет-нет, — она гнула свое, — Наверно, барышня завелась. Они вчера вроде с Владом твоим развлекались. Девчонки говорят, он тоже блаженный ходит.

А вот такого мне в голову не приходило. Полина в Москве. Влад вполне мог устроить релаксирующую вечеринку, пригласив не только Даню, но и девиц.

Вспомнив Ерохина после секса, я сильнее утвердилась в этой мысли. Его так сильно не колбасило при мне, но приподнятое настроение и повышенная улыбчивость имелись. Да и может секс был получше, чем со мной.

Весь обед я ревновала. Ничего не могла с собой поделать. Меня просто трясло от беспомощности и злости. Но я сама себя обрекла на это. Дан мне не принадлежит, никогда не будет. Мы работаем вместе, не больше.

Вспомнив вчерашний поцелуй, я разозлилась еще сильнее. Разогрелся на мне и поехал к бабам. Молодец какой. Оба они с Владом, видимо, после меня решили сцедить лишних жидкостей. Почувствовала себя виагрой какой-то.

Все эти бредовые мысли решила оставить за дверями приемной. Но они наглым образом потащились за мной, вздергивая нервы и заставляя реагировать на босса сильнее обычного. А он еще и усугубил нервотрепку.

Пока я записывала с его слов очередной ответ на письмо, Дан мерил шагами кабинет. Он остановился на полуслове сзади меня, чуть облокотился на спинку кресла, нагнулся, читая через мое плечо. Он иногда терял мысль и прочитывал все, что я написала, чтобы поймать обратно суть.

Его дыхание щекотало мне шею, и пауза затягивалась. Я начала сильнее нервничать. Сама уже трижды перечитала текст. Что не так?

Щелк.

Заколка раскрылась, освобождая мои волосы. Дан аккуратно положил ее в карман моего пиджака, проговорил:

— Я же просил, распускать волос, Лен. Почему вы нарушаете приказ?

— Это был приказ? — я еле вытолкнула слова изо рта, теряясь от его наглости.

— Именно он, — подтвердил Дан, расправляя по плечам пряди моих волос, — Давайте продолжим.

И стал диктовать с того места и того же в точности слова, на котором запнулся.

А мне что было делать? Я продолжила записывать, стараясь расслышать голос Дана сквозь громкий пульс, которым стучало сердце. На негнущихся ногах я вернулась в приемную. Быстро спряталась за свой ноутбук, молясь, чтобы Катерина Пална не заметила перемены. Она была занята и не особенно на меня смотрела. Но ее внимание привлек сам Даниил.

Мало того, что он как будто специально подловил меня у кофеварки и почти прижался, чтобы забрать чашу с кофе и разлить нам обоим, так еще и нагло заметил:

— Катерина Пална, скажите, Леночке больше идут распущенные волосы.

Хорошо, что секретарь была снова занята и не слишком обратила внимание на реплику босса и мои алые щеки.

— Да-да, Даниил Ильич, — ответила она не отрывая глаз от монитора, — молоденьким все к лицу. А Леночка у нас еще и хорошенькая. Ей по-всякому хорошо.

Дан подмигнул мне и скрылся в кабинете.

На следующий день я упрямо нацепила пресловутую заколку. Если он думает, что может командовать, то крупно ошибается. Ерохин, едва меня увидел, сузил глаза, но заулыбался уже по традиции.

Едва мы остались в кабинете одни, он повторил манипуляции с моими волосами, но при этом положил заколку не в мой, а в свой карман.

— Так будет с каждой, — пригрозил он.

Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться. Ну и дурак. Меня так завела эта новая игра, что еще через день я заплела косу. Она была тугой и прочной. Ерохина это не смутило.

Он диктовал и одновременно расплетал меня. Не торопясь, медленно, словно испытывал миниоргазм, каждый раз пропуская пряди сквозь пальцы. Я обернулась, чтобы хмуро посмотреть на своего стилиста.

— У тебя была такая прическа на первом свидании, — проговорил он, улыбнувшись мне.

И снова стал диктовать, не нуждаясь в моем ответе или реплике.

Уходя я, решила поинтересоваться:

— Даниил Ильич, вы можете оставить в покое мои волосы?

Он пожал плечами и честно признался:

— Не могу, — и закрыл тему, отправив меня переводить, — Займитесь письмом. Оно очень важно для Раджа.