Обыкновенная иstоryя

— Значит, девственница, — удовлетворенно кивнула тетка. — Роман о любви от девственницы. Это забавно. А секс там есть? — ехидно спросила она. — Роман о любви не может быть без постельных сцен. Ну и как ты их собираешься писать? Не имея постельного опыта?

— А если не собираюсь?

— Без секса это не продается, — отрезала тетка.

— Так что же мне делать? Сначала замуж выйти, а потом писать?

— Ты сначала выйди. Думаешь, это так просто? Замуж, — хмыкнула тетка. — То есть интимных отношений вне брака ты не признаешь. Забавно, — повторила она. — Узнаю родные Грачи.

— По-вашему, девственницей быть плохо? — Сашенька еле выговорила это. На откровенные темы она всегда говорила неохотно и краснея.

— Нет, отчего же? Это замечательно. Девственность в цене, так что ты береги ее. Может, даже за богатого замуж выйдешь. Хоть что-то ценное у тебя есть. Кроме тысячи долларов и дерьмовых стишков, — насмешливо улыбнулась тетка. — А вообще, милая, ты бы лучше детективы писала. Вот кто деньги лопатой гребет! Эти пишущие бабы неплохо зарабатывают, когда попадают в струю.

— Но при чем тут литература и деньги? Разве пишут не для души?

— О… Как все запущено-то, — удивленно сказала тетка. — Некрасивая, дурно одетая идеалистка, да еще и девственница. Что же мне с тобой делать? А впрочем, мы решим это завтра. — Она встала. — Меня ждут. Я еду в ресторан.

— Я, наверное, переоденусь, — Сашенька тоже встала.

— А при чем здесь ты?

— Но… Мы ведь будем ужинать?

— Это я буду ужинать. А ты, милая, свой ужин еще не заработала. Впрочем, можешь покопаться в моем холодильнике, авось что-нибудь и найдется. Сразу предупреждаю: готовить я не умею, да и времени на это у меня нет, поэтому продуктов в доме мало. Много только выпивки. Предпочитаю ужинать вне дома.

— Но ведь уже девятый час!

— И что? Ах да! В Грачах уже спать легли. Помню. В шесть вечера улицы пустеют, а в девять город вообще вымирает, друг за другом гоняются по кругу три собаки. Провинциальные привычки надо бросать, милая, если хочешь жить в Москве. Здесь в девять вечера народ только с работы возвращается. Москва вообще не спит. Напротив, ночью здесь начинается все самое интересное. Но об этом мы еще поговорим. Кстати… В чем ты собиралась пойти в ресторан? — с любопытством спросила тетка.

— У меня есть платье, — оживилась Сашенька.

— Покажи.

Она метнулась в прихожую. Платье было миленькое, синее, с длинным рукавом и юбкой в круговую складку. Оно очень Сашеньке шло. Тетя такая модница, должна его оценить. Сашенька дрожащими руками достала из чемодана платье и торжественно понесла его в гостиную.

— Что это?

Тетка замерла у стола, с удивлением глядя на платье.

— Мое парадное платье.

— Это Шанель, да? Куплено в ЦУМе, в бутике, или в Милане?

— Что вы, те… Лика, — еле выговорила она. — Нет, конечно. На нашем рынке.

— Платье с рынка в Грачах… — тетка вдруг изменилась в лице, потом схватила со стола бутылку вина и выплеснула остатки на Сашенькино платье.

— Тетя! — отчаянно закричала она. — Что вы делаете?!

— Убиваю эту мерзость. Надеюсь, вино не отстирается. Кстати, гордись: на твоем дерьмовом платье настоящее французское вино, которое стоит сто евро за бутылку. Я на тебя уже потратилась.

Сашенька зарыдала, глядя на испорченное платье. Единственное парадное. Или «на выход», как говорила мама.

— Я куплю тебе что-нибудь, — поморщилась тетка. — На свои, потому что твоих хватит только на джинсы с курткой. В чем-то тебе действительно надо ходить на работу.

— Спасибо, — пролепетала Сашенька.

— Это не акт благотворительности. Я должна твоей матери какие-то деньги. Все чеки я сохраню, и потом ты отвезешь их Анне. Пусть подсчитает, сколько я на тебя потратила. Таким образом мы частично закроем наши долги. Что касается долгов моральных… Мы об этом потом поговорим. И не с тобой, — и тетка отправилась в гардеробную переодеваться для ресторана.

Сашенька осталась сидеть в гостиной. По ее щекам рекой текли слезы. Ледяной прием, откровенные насмешки, оскорбления и под конец — испорченное платье. И это родная кровь! Сестра ее матери! Чего же здесь, в этом городе, ждать от чужих людей, если свои так безжалостны? Сашеньке захотелось встать и немедленно уехать обратно в Грачи. Но она вспомнила о банках с соленьями и вареньями. Еле-еле дотащилась сюда с тяжеленными чемоданами. Может, тетя Лида, увидев гостинцы с родины, смягчится?

И Сашенька метнулась в прихожую. Когда тетка опять появилась в гостиной, одетая во что-то струящееся, шелково-гипюровое, с разрезами на длинной, до пола, юбке, Сашенька аккуратно расставляла на кухне банки.

— Что ты делаешь?!

— Это мама прислала. Варенье из черники и маслята. А еще сушеная малина. От простуды хорошо помогает.

— Какие еще маслята?!