Обыкновенная трагедия

После они вновь вышли во двор и женщина отвела Марию к одной из крайних дверей в пристройке. Это было ее новое жилище. Внутри была небольшая комната, выкрашенная в тот же розовый цвет, как и нутро самого дома. Скудная обстановка своей бездушной казенностью напоминала больничную палату. Узкая железная кровать, застеленная постелью, занимала почти половину пространства. Еще были старый деревянный шкаф для одежды, выкрашенная в синий тумбочка, забрызганная жиром электрическая плитка на шатких ножках и ржавый холодильник. Сумка девушки стояла у стены.

Оставшись одна, девушка присела на скрипнувшую кровать и оглядела неуютную обстановку, вновь с тоской вспомнив об оставленном доме. Усталость прошедшего дня тяжелой истомой сковала затекшие ноги. Девушка прилегла на кровать, решив немного отдохнуть перед тем как заняться уборкой комнаты и разбирать вещи из сумки, но едва приложив голову к подушке, провалилась в сон.

Во сне она оказался в степи. Кругом лежал снег и было оглушительно тихо. Так тихо, что скрип снега под ее ногами казался грохотом, отдающим эхом от низкого лилового неба. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались уходящие вдаль безупречно белые холмы. Над головой висела полная луна, а звезды миллионами ярких бриллиантов отражали ее холодное свечение. Девушка ощущала смутную тревогу. Она шла, озираясь, ожидая встречи с кем-то. Обернувшись назад, она заметила, что не оставляет следов и позади нее лежал такой же ровный белый снег, как и везде вокруг.

Впереди между двух холмов она увидела дом. Тонкая нить дыма струилась от крыши высоко вверх и растворялась в прозрачном безветренном воздухе. Подойдя ближе она заметила, что на крыше сидит сова, а дверь в дом открыта. Сова смотрела на девушку немигающими черными зрачками, пока не принялась внезапно хлестать черными крыльями и раскачивать стены дома, все сильнее и сильнее, пока строение не пришло в движение, не начало трескаться и разваливаться на куски. Девушка подбежала к дому в попытке удержать падающие стены, но все было напрасно. Дом со страшным треском развалился.

Тут девушка увидела женщину. Она сидела посреди обломков дома в белом камзоле, наклонив голову к колыбели, которую качала. Она тихо пела песню. Девушка подошла ближе, но женщина не поднимала голову. Девушка услышала слова песни:

«Мой сынок, усни спокойно,

снег тебе пусть будет мягким.

Ведь теперь ни мир, ни войны

Не встревожат сон, мой мальчик.

Не волнуйся, мама рядом,

охранит твой сон, мой птенчик.

На земле и в небесах,

на земле и в небесах».

Девушка подошла к женщине вплотную и заглянула в колыбель, которая оказалась пуста. Мария тронула женщину за плечо. Та подняла лицо, и девушка узнала в женщине свою покойную бабушку. К ужасу девушки она увидела, что по бледному лицу женщины катились черные как уголь слезы.

– Что же ты наделала, внучка! Боже, что же ты сделала! – истошным воплем закричала она на девушку.

Мария в страхе одернула руку, не в силах сказать ни слова.

Женщина плакала и причитала, а потоки смоляных слез ручьями стекали по ее белому камзолу. Черные слезы превратились в множество извивающихся змей, которые густыми лоснящимися волнами заполняли все вокруг. Они все множились и множились, пока не накрыли женщину с головы до ног. Девушка в ужасе отпрянула, но змеи настигли и ее, покрывая холодными кольцами, все выше и выше. Мария беззвучно кричала, безуспешно отбрасывая руками комки змей. Но все было напрасно. Они все плотнее накрывали ее холодным и шипящим слоем, проникая в нос, в рот, проползая через уши. Девушка начала задыхаться, упала на землю, извиваясь в жуткой агонии, пока не поняла, что проснулась в своей комнате от собственного крика.

Была глубокая тихая ночь. В комнате было жарко и одежда на ней, которую она не успела снять перед сном, была насквозь мокрая. Сердце в ее груди колотилось бешеным набатом, лихорадочно прогоняя кровь, насыщенную адреналином. Мария встала с кровати, осознавая, что это был лишь сон, жуткий кошмар, и раскрыла настежь единственное в комнате окно, впустив внутрь прохладный воздух летней ночи, который немного остудил разгоряченное тело.

Она с содроганием вспоминала детали сна, которые неимоверно пугали ее. Мария чувствовала липкий безысходный страх, граничащий с паникой, острое предчувствие надвигающейся беды и оглушительное одиночество. Все, что ей сейчас хотелось, – это обнять свою мать, прижаться к ней и ощутить родное тепло. Потом рассказать свой кошмар, чтобы мать успокоила ее. Но она была одна в крохотной комнатке на окраине огромного чужого города.

Подавив в себе желание позвонить матери в этот поздний час, девушка скинула с себя одежду, поправила постель и с головой залезла под одеяло. Через некоторое время, промучившись бессонницей, она опять заснула. На этот раз без сновидений.

7. Томление молодости

На следующее утро яркое солнце и свежесть начинающегося дня смыли впечатления от приснившегося ночью кошмара, страхи рассеялись, и ближе к полудню девушка почти забыла про сон, с головой окунувшись в обыденную суету.