Обыкновенная трагедия

Столовая находилось возле самых старых рядов базара у широкого прохода между рынками. Небольшое строение представляло собой переоборудованный грузовой контейнер, обшитый листами покрашенных в зеленое деревянных досок. В нем было вырезано два узких окна и вставлена пластиковая дверь. Громоздкая вывеска с претенциозным и несуразным названием украшала строение. Мария вошла в душное помещение столовой и увидела женщину, сидящей к ней спиной за одним из столов, с ворохом бумаг и калькулятором, в которой узнала родственницу. Ее тетя была коренастой высокой женщиной средних лет. На ней был запачканный пятнами жира некогда белый передник, а седеющую голову стискивал красный платок. Когда открылась входная дверь и Мария вошла в помещение, женщина рывком повернулась к девушке.

4. Тетя

– Здравствуйте, тетя, – улыбнулась родственнице Мария.

– Ааа, это ты! Что-то долго едешь! Все утро тебя жду. Шлялась по городу что ли? – женщина подозрительно прищурилась на девушку через оправу толстых, подвязанных ниткой у сломанной дужки очков.

– Нет, тетя, – Мария вспыхнула от смущения, – сразу с автобуса сюда, долго ехали…

– Смотри! Будешь шастать, обратно матери отправлю. Ну садись… рассказывай… Как сестра? Братишка? Бездельничает, наверное, паршивец, на шее у матери?

Девушка села за шаткий стол напротив родственницы. Она чувствовала себя неуютно под бесцеремонным пронзающим взглядом тети, внимательно изучающим каждый сантиметр ее наружности. Румянец залил ее щеки, выдавая неловкую стыдливость.

– Мама хорошо, болеет иногда, но держится. Братишка в пятый класс пошел, совсем взрослый стал… Вы сами как? – вежливо спросила девушка, опустив голову, и боясь взглянуть в лицо женщине.

– Шевелюсь понемногу. Спасибо, что спросила, племянница… – выдавила из себя женщина, сделав особое саркастическое ударение на слово «племянница», – Значит вам деньги нужны… – больше с утверждением, чем с вопросом продолжила она, – ну так заработаешь, если дурой не будешь. Вот тут работать и будешь, – она широким жестом обвела помещение мозолистой ладонью.

В заведении было пять деревянных столов покрытых густым слоем грязи и застывшего жира. На каждом лежало по листку меню, запаянному в прозрачный пластик. В глубине помещения виднелось квадратное отверстие на кухню, откуда доносилось шипение готовящейся еды. Над потолком висел облепленный мухами вентилятор, разгоняющий по сторонам запах жареного лука. За двумя столами, низко уткнувшись в глубокие тарелки, сидели несколько мужчин – посетителей. Они сосредоточенно поглощали красноватый бульон с лапшой большими алюминиевыми ложками, наспех вытирая потеющие лица, и не обращали внимания ни на что вокруг.

Женщина продолжала внимательно изучать девушку, сложив шершавые ладони в замок и покручивая кругами большие пальцы, потом разомкнула руки и хлопнула ладонями об стол, решив про себя некий вопрос.

– Ладно. Пусть будет так. Посмотрим, что выйдет. Некогда мне сейчас с тобой сплетни гонять. Ничего в работе сложного нет. Мать твоя говорила, что ты в столовой работала, так что должна справиться, – женщина встала, по-старчески опершись на колени, и властным голосом раздала указания, – на кухне работает повар, разговаривать с ним не лезь, он немой. Принимаешь заказ, относишь ему через окно, разносишь тарелки, берешь деньги и убираешь со стола. Уборка за тобой. На улице, если нужно, тоже подметешь. Ничего сложного, и мартышка справится. Деньги будешь отдавать мне. До копейки! – женщина угрожающе повысила голос, – я буду все проверять, счета сравнивать. Найду недостачу – сначала отработаешь, а потом пну под зад так, что полетишь обратно домой к маме. Даже на автобус тратится не придется. Мне тут воровки не нужны. Тебе все ясно? Справишься?

– Да, да..тетя, конечно справлюсь, мне все понятно, – запинаясь ответила девушка.

– Если понятно, то приступай сейчас же. Сумку свою отдай, – женщина брезгливо опустила взгляд на дорожную сумку с вещами девушки, испачканную автобусной пылью, – сама отнесу в твою комнату. Вечером приду, покажу, где жить будешь.

– Спасибо вам за все, тетя. Вы не беспокойтесь. Я все буду делать как нужно. Вы не пожалеете.

Женщина раздраженно отмахнулась.

– Да помолчи ты! Все вы по началу, как приедете в город, одинаковые. Скромные и работящие. А время пройдет, так все забываете: про дом, про родню, про обязанности, про долг! Вся забота о тряпках, парнях и гулянках. Только вчера баранье говно руками в деревне месили, так вдруг маникюр-педикюр подавай, городские вдруг становятся… Тьфу!!!

– Тетя, ну что вы, я не такая! – в ужасе вскрикнула девушка. – Я работать буду, деньги маме отправлять, мне больше ничего не нужно.

Женщина вплотную подошла к девушке. Словно отвесная скала, она всем свои ростом возвышалась над сидящей девушкой. Ее лицо в складках морщин, плотно сжатые губы, опущенные вниз, белки глаз, испещренные красными прожилками – все выражало обвинение и презрение к девушке, но в то же время сочувствие, усталость и тоску.