Обыкновенная война

Водитель судорожно вздохнул, нервно двинул рычаг скорости вперёд и БРДМ нехотя сдвинулся с места. Несколько раз колёса предательски проскользнули на обледенелых участках моста, заставляя нас всех судорожно сжиматься. Я повернулся назад и поглядел на Алушаева, который через плечо Чудинова напряжённо смотрел на приближающееся препятствие. Пальцы его рук, судорожно вцепившиеся в спинку водительского сиденья, побелели. Не лучше, наверно, выглядел и я: нательное бельё у меня было практически мокрым от пота. Повернувшись обратно, я стал смотреть, почти обречённо, вперёд.

– Слишком быстро, – мелькнула у меня мысль, – от удара об подъём эстакады нас сейчас просто выбросит в сторону, а потом вниз.

Но я молчал, не мешая водителю, лишь судорожно сжимая автомат в руках. Сейчас всё зависело от этого солдата и от его умения. Нос машины пошёл неожиданно плавно вверх, когда передние колёса въехали на эстакаду, ещё мгновение машина выровнилась и ровно поехала по металлическим балкам эстакады. Я успел привстать и бросить взгляд из люка вниз. Действительно, из мутной и стремительной воды под острым углом торчал ствол танкового орудия. Ещё пять секунд томительного движения и БРДМ катился по мосту на выезд.

– Пфуууууу….., – я громко и облегчённо выдохнул весь воздух из груди, такой же выдох услышал и сзади: – Молодец, Чудинов, давай за мостом проезжай метров пятьсот, принимай вправо и останавливайся. Будем ждать других.

Как только машина остановилась на обочине, я выскочил на броню и в бинокль стал наблюдать, как машины батареи одна за другой преодолевают мост. Все проехали благополучно и выстроились сзади моей машины. Также нормально переехали самоходки, за которыми я увидел в бинокль УРАЛ с техником и БРДМом на тросу. Схватил микротелефонную трубку радиостанции.

– Крюк! Я Лесник-53, высаживай всех кроме водителей. Все бегут сзади машин…, на всякий пожарный. Побольше скорости и не забывай, что не только ты должен выехать на эстакаду, но и вытянуть машину Снытко.

– Лесник– 53! Вас понял, выполняю.

Положил трубку на место и в бинокль стал наблюдать – больше я ни чем не мог им помочь. Карпук выскочил из машины, высадил Кирьянова, замполит в свою очередь высадил командира БРДМа: оба они стали за машинами. По знаку регулировщика УРАЛ тронулся с места и стал набирать скорость. Кирьянов и сержант устремились бегом за ними.

Вот УРАЛ въехал резво на эстакаду и скорость сразу резко снизилась, но автомобиль продолжает двигаться и тащит, тащит, тащит….., томительно долго тянет БРДМ за собой. Это был самый опасный момент. Я опять мгновенно вспотел и стал невольно покачиваться телом, как будто старался помочь УРАЛу вытянуть БРДМ, тем более что мне показалось в какой-то момент, что всё – не сможет УРАЛ вытянуть.

– Ну…, Нуууу…, давай, поднажмиии…., – мысленно уговаривал я и БРДМ мучительно медленно, но всё-таки заехал на верх эстакады, проехал ровно по железной колее и за УРАЛом скатился на мост.

– Молодец Снытко, – облегчённо вздохнул и только сейчас понял, что не только я с замиранием сердца наблюдал за техником и Снытко, но и вся батарея сейчас радовалась. Солдаты что-то радостно кричали, свистели, кто-то даже кинул в восторге шапку вверх.

Как только все переправились, колонна двинулась дальше, поднимаясь вверх на холмы. Проехали ещё несколько километров, свернули направо в поле и через шлагбаум въехали в расположение полка. Ещё издали увидел на поле коренастую фигуру Шпанагеля и затосковал, а когда колонна начала около него заворачивать и он увидел УРАЛ с БРДМом на буксире…. Последовала активная жестикуляция рук, смысла которой не надо было расшифровывать и так было ясно, что он матерился. Колонна остановилась, я спрыгнул с машины и пошёл докладывать полковнику. Но тот даже не дал мне рта открыть.

– Копытов…., ну что это за ерунда? Ну, почему на тросу? Ну, сколько это может продолжаться? – Мне было задано ещё много других риторических вопросов, на которые ему практически и не ответишь. Конечно, я промолчал. Всё выслушал и отправился располагать батарею. Определили мне место под палатки, а рядом место для техники, сзади нас расположилась развед. рота, но через десять минут загудели их БМП и рота куда-то стремительно умчалась. Я же активно включился в рытьё гнезда под свою палатку, но минуты через три сердце стало давать сбои, обильно выступил пот, всё тело стало ватным и появилась боль в районе сердца. Это заметил замполит и в категорической форме заявил мне, чтобы я занимался своими командирскими делами, а с офицерской палаткой он разберётся сам. Я ему был благодарен: действительно, чувствовал себя очень плохо. Батарея прилежно готовила места для отдыха, моего вмешательства не требовалось и у меня появилась возможность оглядеться кругом.