Обыкновенная война

В девять часов, со своих позиций снялась третья рота и прогрохотала мимо моего командного пункта, уйдя к своему батальону, который вытягивался к самолёту. Вчера полк получил задачу: прорваться через село Пригородное на Гикаловский. В дальнейшем выйти на южный перекрёсток у села Чечен-Аул и закрепиться там. Эту задачу накануне попытался выполнить 245 полк и им было известно, что в Пригородном и Гикаловском держали оборону боевики. Поэтому 245 полк сначала захватил несколькими взводами вершину невысокого хребта, который нависал над Пригородным и тянулся до Чечен-Аула. Теперь с вершины хорошо проглядывался и контролировался весь населённый пункт, в том числе и опорный пункт боевиков. Успокоившись тем, что позиции были заняты без сопротивления, командиры взводов поставили подчинённым задачу окапываться, а сами с несколькими солдатами отправились осмотреть ретранслятор в трёхстах метрах от позиций. В их отсутствие к солдатам, под покровом лёгкого тумана вплотную подобрались боевики и внезапно атаковали. Мотострелки, оставшиеся без офицеров, не приняв боя, бросили позиции и разбежались, потеряв при этом несколько человек убитыми и ранеными. Полк, после этого, попытался прорваться через Пригородное к Гикаловскому, но также потерпел неудачу и отступил. Только через сутки они сумели собрать разбежавшихся солдат.

Наше командование, учтя ошибки соседей, решило прорваться через дачи и вдоль высот Новые Промыслы, вырваться к Гикаловскому и дальше. Третий батальон, сдав свои позиции морпехами, тоже стал вытягиваться на автостраду. Меня оставили для охраны дивизиона и РМО, также от третьего батальона на поле остаётся восьмая рота Толика Соболева.

Я сидел у радиостанции и слушал все переговоры командования с батальонами, но по мере того, как батальоны уходили вперёд, и всё чаще и чаще связь переходила в режим «Б», и я ничего не мог понять. Через час бросил это занятие и решил вместе с замполитом сходить на вещевой склад получить на себя свитер. Их выдавали только командирам подразделений, но я думал, что сумею выбить ещё один и для Кирьянова. Но начальник вещевой службы «упёрся рогом» и в ни какую. Мне выдал, а Кирьянову отказался. Всё пьяно бубнил, что замполитам – не положено. Мы стояли на улице и я приводил всё новые, и новые доводы для получения ещё одного свитера, но толстый, безвольного вида майор пьяно щурил на меня глаза и слушал, а потом решительно прервал: – Ладно, если твой замполит такой боевой, как ты тут расписываешь: я дам свитер. Но при одном условии, – он осмотрел поле и его замутнённый алкоголем взгляд остановился на станции Примыкание, – вот, если твой замполит взорвёт водокачку на станции ровно в 13:00, я дам ему свитер….

Наверно, спьяну станция ему казалась глубоким тылом боевиков, но мы-то знали, что там опасно лишь ночью, поэтому охотно согласились продемонстрировать свою «отвагу и доблесть». Вернулись в палатку и с азартом начали готовиться к вылазке. Набрали гранат, патронов. Взяли с собой Алушаева, Карпука и двинулись. Через десять минут мы были в расположении восьмой роты и разговаривали с капитаном Соболевым.

– Борис Геннадьевич, ты там только моих солдат не трогай. Я их послал на промысел: пошарить по вагонам. Может, что в роте сгодится.

Пообещав командиру роты не трогать его солдат, мы пересекли линию обороны роты и двинулись по буеракам вдоль глубокого арыка к станции. Через триста метров встретили группу солдат, которые с муравьиным упорством тащили на себе чугунные печки, матрасы и другие вещи казённого вида, но все были без оружия. Отругав за это сержанта, мы двинулись дальше, а через пять минут нас догнал Соболев с тремя солдатами: – Решил с тобой прогуляться. – Объяснил он.

Что ж, я был не против. Спустились с косогора вниз к путям, пролезли под вагонами и я дал команду рассыпаться: чёрт его знает, кто здесь ещё шатается. Мы уже почти минуту тихо крались вдоль пассажирских вагонов, когда в одном из них я услышал какой-то неясный шум, предполагающий наличие внутри людей. Подал знак рукой и все послушно остановились. Прислушались, действительно в вагоне находилось несколько человек. Поняв, что надо действовать быстро и решительно, подскочил к вагону и сильно стукнул прикладом по стенке: – Сдавайтесь, вы окружены, – заорал страшным голосом.

Шум затих, а я вскинул автомат и в подтверждение своих слов, дал длинную очередь по окнам, Громко зазвенели стёкла, выпадая из рам, а я продолжал азартно орать: – Сдавайтесь суки, а то всех перестреляем. – Через несколько секунд махнул рукой Карпуку. Тот выхватил гранату, выдернул кольцо, отскочил несколько в сторону и метнул её, через разбитое окно, в вагон. Раздался оглушительный грохот взрыва и на землю полетели остальные стёкла из уцелевших окон, а из вагона донеслись истошные крики: – Сдаёмся, сдаёмся, ёб т… мать, только не убивайте.

– Выкидывай оружие в окна, – подал следующую команду. И к нашему безмерному удивлению, через несколько секунд на землю из вагона полетели автоматы, подсумки с патронами и даже один пистолет – Ни фига себе….