Обыкновенная война

Мы вернулись на командный пункт: здесь и во взводах во всю кипела работа. Попытался тоже активно включиться в работу по оборудованию землянки, но быстро почувствовав боль в районе сердца, бросил это занятие и в бинокль стал рассматривать окружающую нас местность. Типичные для Чечни окрестности. Сзади меня, в десяти метрах, проходила асфальтная дорога, которая связывала город Грозный с ближайшим населённым пунктом Старые Атаги. В двадцати метрах, параллельно дороги протекал арык в глубоком, метра четыре, канале с крутыми склонами. И вот на этом клочке, между дорогой и каналом, мы сейчас и развёртывали свой командный пункт. Со стороны боевиков нас прикрывала полутораметровая насыпь, которая шла вдоль арыка. За каналом проходил железобетонный жёлоб, где тоже текла вода, но в отличие от арыка она была чистой и прозрачной. Слева от нас, через канал стоял железобетонный мост с метровой дырой от снаряда посередине и дорога от моста шла в Чечен-Аул, который находился в полутора километров. Он полностью был под контролем боевиков. Слева и справа от дороги чистые поля. На правом поле в трёхстах метрах от нас был передний край третьего батальона, а слева никого не было и вдоль дороги к деревне, практически до неё шла зелёнка, шириной метров двадцать. Самое гнусное место для нападения со стороны чеченцев. За чеченским складом горючего, который продолжал гореть, было кладбище. Оно плавно взбиралось по склону небольшого хребта на окраине Чечен-Аула, который тянулся покрытый лесом несколько километров до нп. Пригородное. Сама деревня казалась вымершей, на улицах никого не было видно, лишь кое-где бродил брошенный скот. Не было видно и боевиков. Я перевёл бинокль снова на дорогу, которую прикрывал. Самое плохое, что по прямой чистого пространства было метров девятьсот, то есть ракеты не применишь: оператор просто не успеет взять управление на себя. Тут надо бы метров ещё триста, как минимум, резерва иметь. На плавном повороте дороги виднелись остатки нескольких разбитых машин.

– Это моя работа, – послышался из-за спины горделивый голос Кириллова. Он подогнал свою Командно-Штабную Машину ближе к нам и встал в пятидесяти метрах от моего Командного Пункта. – Мы в первый день, как сюда прорвались, заняли с мотострелковым взводом оборону. Ночью духи завязали бой с третьим батальоном, причём так нажали, что пехота дрогнула. А здесь они решили додавить. Смотрю в ночник, а они колонну строят, чтобы рвануть и смять нас здесь, зажав полк в клещи. Докладываю командиру полка, а тот – Держитесь сами, подмоги не будет и нет…. Ну, я, одним дымовым дал пристрелочный. Смотрю, снаряд лёг практически нормально, только сто пятьдесят метров перелетел. Тут же ввёл поправочку в прицел и 72 снаряда дивизионом – Беглый Огонь! Вообще, классно снаряды легли. Сразу же половина машин взлетела от прямых попаданий, боевики в разные стороны, но мало кто ушёл. Пехота даже огня не открывала. Так что я им здесь полностью атаку сорвал. – Игорь от удовольствия и в возбуждении потёр руки.

– Честно говоря, проворонил, когда они раненых и убитых уволокли. Утром смотрю, а они ещё и не подбитые машины втихушку утащили. Да и чёрт с ними, мало им не показалось. – Мы ещё в таком духе немного поболтали, обговорили все возможные вопросы взаимодействия. Игорь предупредил, чтобы ночью я поглядывал за арыком: а то по ночам духи пробираются по ним в расположения войск и вырезают наших. Вскоре Кириллов ушёл к себе, а я начал проверять подготовку взводов к ночи. Прошёлся по позициям, проинструктировал не только командиров взводов, но и весь личный состав. По радиостанции доложил командиру о занятии района, а через какое-то время стемнело.