Обыкновенные девчонки

Черненькая Зоя Алиева, член совета отряда и староста класса, вышла вперед. Сегодня она была особенно серьезна — ей предстояло принять рапорты звеньевых и сделать отчет о работе отряда вместо председателя совета Муси Ларичевой, которая со своими папой и мамой переехала на Урал.

Отдавая салют, Катя торжественно и четко начала:

— Товарищ член совета отряда! Звено номер один прибыло на сбор, посвященный перевыборам совета отряда… — по привычке Катя чуть не прибавила: «в полном составе», но вовремя спохватилась, — в количестве десяти человек. Одна пионерка отсутствует по болезни.

«Это бедная моя Аня отсутствует! — подумала Катя. — Все, все без нее, даже такой важный сбор!»

Чуть прищурив узкие блестящие глаза, Зоя внимательно, даже строго, выслушала рапорты звеньевых, а потом, круто повернувшись к Оле, отрапортовала сама о прибытии отряда на сбор.

И тут дверь отворилась. В класс вошли Людмила Федоровна и старшая пионервожатая, Надежда Ивановна.

Рядом с Людмилой Федоровной Надежда Ивановна казалась маленькой и худенькой. С первого взгляда ее можно было принять за десятиклассницу. Но стоило посмотреть, как уверенно и твердо она ходит, какими спокойными, проницательными глазами вглядывается во все, что ее окружает, стоило прислушаться к ее звучному, сильному, неторопливому голосу, чтобы стало ясно, что она давно уже не школьница.

И в самом деле, Надежда Ивановна была уже студенткой, да еще последнего курса.

Слегка кивнув Оле гладко причесанной темно-русой головой, Надежда Ивановна прошла вместе с Людмилой Федоровной к учительскому столу и уселась рядом с ней, внимательно поглядывая на девочек большими карими, очень ясными и очень серьезными глазами.

А тем временем все рапорты были уже приняты, и Оля, разрешив открыть сбор, предоставила Зое Алиевой слово для отчета.

Пионерки сели за парты, а Людмила Федоровна и Надежда Ивановна придвинулись поближе к столу и приготовились слушать.

Заглядывая в тетрадку и обращаясь к вожатой Оле, Зоя деловито начала:

— Все девочки нашего отряда перешли в четвертый класс…

— Постой, Зоечка, — перебила ее Надежда Ивановна. — Ты ведь не урок отвечаешь, а отчитываешься перед отрядом. Говори же отряду, а не одной Оле, чтобы всем слышно было.

Зоя обернулась лицом к отряду и продолжала:

— Сборы отряда у нас были такие: сначала был, конечно, сбор, посвященный выборам совета отряда. Потом у нас был, конечно, сбор, посвященный народным сказкам…

Обе вожатые и Людмила Федоровна внимательно выслушали Зоин отчет со всеми его «потом» и «конечно».

А когда она кончила, Надежда Ивановна встала. Опершись руками о стол, она оглядела весь отряд и спросила:

— Все ли ты сказала, Зоечка? Разве тебе нечего рассказать о работе звеньев?

Катя невольно чуть-чуть вздрогнула и приподняла голову. Она знала, что бояться ей нечего: на перевыборах звеньевых ее звено все хвалили. Но все-таки слушать, как обсуждают твою работу, всегда отчего-то страшновато и неловко.

Наташа заметила ее движение.

— Ну что ты? — шепнула она успокоительно. — Твое звено будут хвалить. Не беспокойся!

А Зоя, кивнув головой в ответ на слова Надежды Ивановны, уже продолжала так же деловито и серьезно, как начала:

— Самое лучшее звено у нас, конечно, первое, и звеньевая Катя Снегирева избрана второй раз.

Все посмотрели на Катю. От радости и смущения Катя наклонила голову, и сидящие позади увидели, как у нее покраснела шея под светлыми завитками волос.

— Девочки первого звена, — докладывала Зоя, — помогали подклеивать книги для школьной библиотеки, потом сделали вон те два плаката — к 7 ноября и к 1 мая, — самые наши лучшие…

Она на минуту задумалась, припоминая:

— А еще они вырастили цветы на окне… Но только во втором звене, у Настеньки Егоровой, еще лучше цветы вырастили.

Все невольно обернулись и посмотрели на окна. На одном из подоконников цветы в горшках зеленели особенно густо и пышно. Это и были цветы второго звена — цветы Настеньки Егоровой.

А Зоя уже начала рассказывать о третьем звене и об его пожатой Вале Ёлкиной:

— У Вали Ёлкиной цветы, правда, не такие красивые, по зато она за птицами ухаживала в живом уголке и за кроликами очень хорошо ухаживала. Ее тоже выбрали второй раз. И Настю Егорову второй раз выбрали…

Зоя не скупилась на похвалы звеньевым, а Надежда Ивановна, слушая ее, почему-то становилась все серьезнее и как будто озабоченнее. Она что-то тихо сказала Оле, и Оля спросила:

— Кто из вас, девочки, хочет еще что-нибудь сказать о работе звеньев или отряда?

Сразу поднялось несколько рук:

— Можно мне?.. Можно мне?..

Оля присела на краешек парты рядом с Валей Ёлкиной, а девочки, вставая, принялись по очереди добавлять то, о чем забыла сказать Зоя: она не рассказала, какое интересное письмо отряд получил от пионеров Чехословакии; Зоя совсем забыла, что в День Советской армии в отряд приезжал папа Ани Лебедевой и рассказывал, как он защищал Сталинград; Зоя не упомянула о том, что к Восьмому марта все девочки вышили своим мамам по салфеточке.

Когда все замолчали, Надежда Ивановна поднялась и сказала: