Обыкновенные инопланетяне

— Хорошо помогаешь, Ики! Всего два раза уронила! Угол отломился — и правильно, что отломился, и нечего ему торчать. Берись, Ики, последний раз идем, двадцатый всего.

И переместил свои ручищи чуть ли не под центр листа, чтоб слабосильная Ики только для виду придерживалась за угол. Кошка Мэй озабоченно нахмурилась: Ики — слабое звено, ни к чему она. Избавиться бы от дуры, да Ян Хэк защищает. И добрый Мень за дуру работает, не возмущается. Кошка Мэй на его месте возмутилась бы — но у Кошки Мэй в напарниках мастер Чень, к которому нет претензий.

— Мне нравятся эти аборигены! — гаркнул рядом мастер Чень так, что у Мэй зазвенело в ушах. — По-дурацки устроили свой мир, очень-очень старались! Беглецов с Арктура нанимают грузы на седьмой этаж таскать — вручную! А вон я вижу подъемное устройство, и вон еще! А почему здесь не стоит? Как бы грузы наверх подавали, если б мы не сбежали с Арктура и сюда не прибежали? Чень-блень… И листы дурацкие, и называются дурацки! Гекаэл! Я с Арктура, и то понимаю, что дурацкие! Что скажешь, Ян Хэк?

Таскать на седьмой этаж листы с жутким названием оказалось очень тяжело даже мастеру Ченю, и он изливал недовольство на весь лестничный проем. Кошка Мэй втайне была с ним согласна, потому что тоже падала от усталости. Но она не подала виду, только поморщилась от крика. Она лидер, ей нельзя проявлять слабость. Всем можно и даже нужно, а ей нельзя.

— Если б мы не прибежали, таскали б те, кто были до нас, — устало сказал старый профессор. — Но нас нанять дешевле. Потому аборигенов выгнали, нас взяли. Я так думаю.

Последний лист встал на место у стены, и хорошо встал, ровно. А поначалу не хотел вставать, гнулся, ломался даже. Они сломали два листа, прежде чем сообразили, что ставить следует почти вертикально — и с опорой по всей длине, а не наискосок, как поначалу.

Потом они сидели без сил прямо на пыльном полу, в белой крошке от растоптанных обломков этого самого гекаэл. Умотались все, но особенно женщины. Хорошо, бабушку Нико отправили готовить ужин. Хорошо, что аборигены работали рядом, и бабушка Нико сумела подсмотреть, как готовить местную еду. Ничего, оказывается, там не надо было дергать и жать, а надо было залить водой и греть! Дура Ики чуть не отравила всех в первую ночь в новом мире. В порыве чувств все подошли к ней и сказали, что дура, и говорили, пока она не расплакалась. И отправили таскать грузы. А бабушка Нико никого не отравит, бабушка Нико сразу поняла, как готовить.

— Думаешь, мало капнут на обеспечительную карточку? — озабоченно спросил профессора мастер Чень. — Но я нашему руководу "дюньга" сказал, и "быстро-быстро" сказал, и глаза вот так выпучивал! Он кричал долго, я так понял, что капнет. Кто еще так понял, братья?

Но братья не откликнулись: профессор устало прикрыл глаза, а остальные не были уверены, что "чурки" и "урюки" имеет отношение к обеспечительной карточке. Процесс усвоения нового языка почему-то шел у всех гораздо хуже, чем у профессора. Да и не видели они здесь обеспечительных карточек, хотя провели в новом мире десять дней. Десять насыщенных, трудных дней. Очень трудных. Если б не стимулятор-лингвист, вызывающий слабость и шум в голове, было б легче. Еще легче было б, если б нашлись местные братья. Но аборигены-маскулины, которых много было в многоэтажке, на контакты не стремились. Работали, переговаривались между собой резкими грубыми голосами; когда глядели на беглецов — смеялись и тыкали пальцами. Но чаще не глядели. Никого не удивило, что рядом работают настоящие иномиряне!

Кошка Мэй устало подумала, что профессор снова прав. Местных маскулинов могли выгнать, а их нанять только по одной причине — чтоб не платить. Лидер профсоюза гостиничной обслуги, она много перевидала типов, подобных их нынешнему местному руководу. Таких только стрелять. Она и стреляла раньше, кстати.

— Братьев искать надо, — пробормотала она. — Иначе местные господари нас обманут — уже обманывают. За еду работаем, как неграмотные островитяне. Где-то же должен быть наш профсоюз?

— Чей — наш? — невинно спросил мастер Чень. — Долгой разведки Южного континента профсоюз?

— Ты дурак, мастер Чень! В гвардейцы только дураков отбирали, потому и не уберегли императора, и принцессу потеряли! — тут же возбудилась Робкая Весна.

— Ты тоже "наш профсоюз" не говори! — предупредил он. — И не пытайся! Нет тебе профсоюза, мастер-пилот мира Крылатых Властителей! И уважаемому Меню нет! Какой наемному убийце профсоюз?! У нас только Ян Хэк — профсоюз! Да бабушка Нико. Правду говорю, да-нет, Ян Хэк?

И радостно оскалился. Профессор открыл глаза, задумчиво посмотрел на Ики и снова отключился.

Кошка Мэй поняла, что можно еще раз попробовать взять власть в свои руки. Почему нет? В прошлые разы не совсем получилось, но сейчас все устали, даже шуток урода Ченя не понимают — значит, сопротивляться не будут. И Худышки Уй рядом нет. Одна в команде лидер осталась, никто не помешает власть взять.

— Мы работаем десять дней, и неправильно работаем, — осторожно сказала она. — Подчиняемся местным руководам. Нельзя подчиняться!