Обыкновенные инопланетяне

Нюйка была еще жива. Пока что жива. Подрагивало и медленно угасало летучее пламя вокруг разметанных волос, трепетали и таяли опаленные крылья.

— Чень, ты урод! — прошипела Робкая Весна еле слышно. — Как так свою принцессу не узнал? Ты ее искал, любил даже — и не узнал! Вот и не спасли принцессу!

Гвардеец помолчал. Потом поднял голову. В его глазах не было и тени раскаяния.

— Ики не принцесса, — пробормотал он. — Я бы узнал. Принцесса — вот она. Узнаю Иаллованну.

Кошка Мэй быстро проверила разгрузку. Хороша разгрузка руковода, очень хороша! И стимуляторы есть, и блокираторы боли всякие-разные! Вот один из блокираторов она и использовала. Зачем мучиться нюйке? Пусть перед смертью легко вздохнет, ничего больше для нее не сделать. Не бывает принцесс без крыльев — а крылья сгорели.

Кошка Мэй встала и отодвинулась, и остальные отодвинулись тоже. В глубине огромных глаз нюйки еще плескалась, уходя, страшная боль, но дурой Ики ее больше ни у кого язык бы не повернулся назвать. Не только язык — и мысль бы не повернулась, или что там поворачивается. Потому что сильно изменилась нюйка. В растворной пыли на строительном мусоре перед ними лежала обожженная, умирающая, но не Ики, нет. Принцесса. Истинная власть.

— Я не помню тебя, воин, — прошептала она.

Гвардеец дрогнул. Потом криво усмехнулся. Надеялся, что помнит принцесса, догадалась Кошка Мэй. А она не помнит.

— Мы встречались у белого грота. Ты…

Нюйка слабо и как будто смущенно качнула пальцами, и гвардеец послушно замолчал.

— Ченьги-Пяолян. Такой красивый гвардеец был, помню. А сейчас урод. Не встречаться нам у белого грота, урод Чень.

— Мы унесем тебя и вылечим! — вмешалась Робкая Весна.

— Кому нужна Ики? — горько улыбнулась нюйка. — Ики не нужна. Всем нужна принцесса! А я так хотела пожить мирно. Не получилось…

Она закрыла обессиленно глаза, исчезло ощущение присутствия чего-то высшего, и Кошка Мэй опомнилась.

— Уходим, — скомандовала она. — Быстро-быстро уходим, пока местные полицаи не слетелись.

— Куда? — только и спросил урод Чень, и Кошка в очередной раз изумилась его поддержке.

— К Саше, — решила она после недолгого раздумья. — Больше некуда, у нас раненая на руках. Принцессе нужен покой, уход, чистота и тепло. Уходим, братья. Принцессу на разгрузку, там десантная двигалка есть, и быстро-быстро! И — энергетическое оружие выбросить! Сканеры Арктура его видят, и хорошо видят, я знаю-подтверждаю!

Пять прицелов уставились на Кошку Мэй.

— Без оружия боевики не боевики, а маскулины! — сверкнула глазами Робкая Весна. — Затопчут без оружия! В чьей команде, Кошка Мэй?

— В команде госпожи Тан, — призналась Кошка Мэй, боясь пошевелиться. — Найдут с оружием.

— Пусть найдут — а мы с оружием! — недобро усмехнулся профессор. — В остальном Мэй права. Уходим, поддерживаю весь. К Саше. И там поговорим. К Кошке Мэй много вопросов.

— Но не у тебя, Хэй Син! — вдруг сказала бабушка Нико.

Оружие грозной убийцы смотрело прямо в грудь старому профессору.

— Я сама хоронила Яна Хэка! — прошипела бабушка. — Снайпер-балахонник, раз — и нет Яна Хэка! А ты самозванец-обманщик, я за тобой следила-смотрела! Может, даже предатель! Тайная разведка крикнула, что Хэй Син — значит, знает тебя тайная разведка! Значит, от разведки ты ставленник, совсем не боевик! И сейчас у меня поплатишься!

— Братья, глупости потом, да-нет? — хмуро сказал урод Чень. — Принцесса умирает.

Всем стало неловко. Кошка Мэй попробовала скинуть разгрузку, но ладонь гвардейца твердо легла на фиксаторы:

— Принцесса уйдет сама.

Видно, что-то стало понятно всем, потому что боевики молча развернулись и полезли через стены. Мастер Мень задел за чудом уцелевший шнур и порвал его. Обернулся, чтоб смотать, махнул рукой и заспешил за остальными.

— Поплачьте о глупенькой Ики! — понесся им вслед слабый голос. — Она вас любила! И Кошку Мэй любила даже! Мой дар везде ее найдет, пусть ждет Кошка Мэй!..

У здания насосной они обернулись. Над недостроенными стенами полыхнуло и исчезло белое пламя. Принцесса Крылатой расы ушла. Потом заработала станция перемещений, и еле заметные фигуры бойцов в балахонах-невидимках стали исчезать один за другим. Родина не желала делиться технологиями с чужим миром. Осталась гореть только поджигательная смесь, но и она должны была выгореть очень скоро.

— Не понимаю! — зло прошипела Робкая Весна. — Здесь чужаки войну начали и даже закончили, местных полицаев нет-не видать!

— Кому интересны плавни? — устало откликнулся старый профессор. — Скажут, чурки подрались, а больше ничего не скажут. Идем, братья.

Толпой и не скрываясь они перешли дорогу и отправились к городу по тропке через пустырь, такой большой, каких на Арктуре нигде не найти, даже в горах не найти. За их спинами затормозила местная полицайская колымажка, и два бойца-следильщика лениво выбрались наружу, посмотреть, что там горит.

— Чурки битум подожгли, — решил наконец один.

— Зачем? — не понял другой.

— Затем, что чурки.

Видимо, объяснение удовлетворило обоих полностью, потому что они даже не стали подходить, а залезли обратно в колымажку и покатили не спеша дальше.