Обыкновенные инопланетяне

Женщина почуяла насмешку и злобно нахмурилась. А злая Мэй — очень опасное создание! Тут или бежать, или погладить ей низ спины и чуть ниже. Это было невероятно, но женщина буквально млела от простой и довольно пошлой ласки. И за это прощала что угодно. Правда, позволяла это делать только мастеру Ченю да вот еще ему, остальные даже не догадывались, что так можно.

— Ты — мой первый ученик, тебе можно все, — доходчиво объясняла женщина. — А мастер Чень — он…

И краснела так стремительно, что лучше объяснения и не требовалось.

Да, именно так она сказала: "Сделай лучше вокруг себя, и мир немножко станет лучше". А он, дурак, не заметил подвоха и согласился. И Мэй тут же невинно продолжила, что они тогда сделают немножко лучше то место, которое столь много значит в их жизни. То есть — его дом. Его недостроенный, маленький, жалкий дом. Нет, он пробовал возражать! Но тогда прибежала Робкая Весна, подпрыгнула и повисла на его шее. И прошептала в ухо: "Просто подарок, просто чтоб лучше". А своей единственной подруге он отказать не мог. Не мог, и все. Обидишь, и кто потом будет прибегать к нему в кровать по утрам, бороться шутливо, бесцеремонно обнимать, залазить на колени, плакать на груди от какой-нибудь обиды — случалось и такое, когда никто не видел. К тому же еще и бабушка Нико утверждающе повела сухими пальцами. А бабушку Нико побаивался не только он, но даже Здоровяк Мень. И ему пришлось согласиться. Хитрые китайцы знали, что делать, выпустили против него женщин, а сами улыбались благожелательно в сторонке.

Да, они все как-то незаметно собрались в его доме. Как будто семья. Приходили, уходили ненадолго, снова возвращались — но всегда кто-то был. Сначала Здоровяк Мень лежал пластом после своей невозможной операции, понятно, что и Робкая Весна возле него. Мень поднялся — слегла Мэй Мао со своей странной хворью в низу спины. Слегла ненадолго, но мастер Чень испугался до смерти и не отходил ни на шаг, пока женщина не поправилась. Вернулась неизвестно откуда бабушка Нико, на робкий вопрос о Яне Хэке коротко ответила, что не знает такого, и включилась в таинственные китайские дела. И с тех пор ее можно было внезапно обнаружить сидящей молча в любом из углов дома. Или не обнаружить нигде, что тоже нервировало. Когда же все китайцы подрывались куда-нибудь, приходил поболтать о том-сем боец Вуй. Приходил запросто, прямо в своей странной форме, увешанный странным оружием, с автоматом в нагрудном креплении. Причем он никогда не спрашивал, есть ли кто дома. Складывалось впечатление, что боец сутками сидит где-то совсем рядом и все видит. Но где — непонятно. Не спрячешься же на перепаханном поле, и ближняя лесополоса насквозь прозрачная, там точно не укрыться.

А вот волшебная девочка госпожа Тан не приходила. Боец Вуй на вопросы очень уважительно качал пальцами и отвечал, что занята госпожа сильно-сильно, власть в плавнях берет и все взять не может, главный полицай потому что мешает. Они с бойцом даже пообсуждали, а не прострелить ли главному полицаю голову, и решили, что госпожа Тан — очень умная госпожа, что-нибудь придумает получше.

Так они и жили — большой странной семьей, в которой не хватало именно тех, кто ему нужен был больше всего — волшебной девочки Тан… и господарки Уй. Конечно, были еще Робкая Весна и Мэй Мао, но Робкая Весна — она же единственная подруга, это другое. Да, а Мэй Мао — начальница, это сильно-сильно другое.

Дома на этот раз был Здоровяк Мень. Вернее, не дома, а в огороде. Укрылся пленкой, присел на корточках у грядок и что-то там делал, не обращая внимания на холодный дождь. Китайцы, как он понял, на погоду вообще мало обращали внимания. Типа, не ураган, и хорошо.

Как богатырь его заметил в окне, непонятно, но Мень тотчас обернулся, заулыбался и пошел к дому. Понятно, сейчас будет его чаем поить. Китайцы поражали его своим вниманием друг к другу и предупредительностью. Вроде понятно, с их скученностью по-другому нельзя, но все равно удивительно. И приятно.

— Сдался тебе этот огород, — сказал он Меню за чаем. — Дождь и грязь, б-р-р.

Здоровяк печально улыбнулся и смущенно качнул толстыми пальцами.

— Земля. Живая. Садишь семена, они растут… так здорово, так приятно. Ты счастливый человек, ба-ба Саша. У тебя своя земля. Место, где живешь. Где все растет твоими трудами и заботой. Где дом…

— Что вам мешает? — буркнул он. — Вы сейчас богатые. Купи участок. Возьмешь Робкую Весну под мышку и заживешь с ней счастливо.

Здоровяк задумался, потом отрицательно качнул пальцами. Что-то неисполнимое заметил в его плане. А чего неисполнимого-то? Денег у китайцев теперь действительно хватало, вон как его дом обставили. И Робкая Весна, как он подозревал, не была такой уж неприступной. Да, шипела и сверкала на гиганта глазищами, но неприступной не была точно. И если б мастер-палач проявил решительность, нашла бы возможность сдаться. Но здоровяк смущался и мялся, и терял бесценную возможность устроить личную жизнь, так сказать. Все упиралось в его решимость, не в деньги.