Обыкновенный принц (СИ)

— Безмозглый идиот! — отругал себя, наливая себе третью кружку. К обмену голосами он уже был готов и даже мысленно пообещал девушке открыться ей при первом удобном случае, но чтобы свести с ума суть алатуса, его магию... — Проклятье!

Шагни он за порог, об этом сразу узнают все: артефакты в коридоре зазвенят тысячью колокольчиков, и ему останется только одно — воспользоваться порталом, который он ни разу не строил во дворце, всегда предусмотрительно выходя на задворки, куда сливались нечистоты, и где было много рыжих псов, похожих на динго, без ошейников и наверняка диких. Они рыскали там в поисках объедков, и, вероятно, именно по причине удобной утилизации всего, что могло увеличивать вонь, были свободны и счастливы, если верить их постоянным улыбкам на мордах — на самом деле обманному трюку для новичка вроде Тео, который в первую ночь появился на задворках без гостинца.

Тогда псы разразились таким безумным воем, что на обратном пути он запасливо прихватил с собой от Грэйга зайчатину. Иначе говоря, на “сигнализацию” для помойки, хоть и со стороны дворца, денег пожалели, ибо там водилась природная, бесплатная, не хуже беспокойных римских гусей.

Оставался один выход. Тео с трудом раскрыл одну створку огромного витражного окна и высунулся по плечи наружу. Пропитанный ароматами дворцовой кухни, доносящий гарь из печных труб, но прохладный столичный воздух погладил пылающую кожу прохладой, успокаивая жар хотя бы сверху, внутри же продолжал клокотать проснувшийся вулкан.

Комнаты алазонок и мастера Тео находились в той части дворца, где жили фрейлины из семей победнее и камериры третьего сорта, к каким относились и охранницы из женской гвардии. И это было замечательно, потому что здесь, под окнами третьесортной части дворца, ночью никто не решался прогуливаться, опять же, памятуя о вечно голодных и чутких рыжих собаках.

Тео закатал рукава и вытянул руки, с облегчением отдавая опасную лишнюю силу на призыв ветра и дождевых туч. Он ещё ночью думал, как бы устроить алазонкам дополнительный выходной, но вряд ли без серьёзной причины камериры бы это оценили. Зато сейчас блестящая идея совпала с необходимостью: во время непогоды алазонки не тренировались на уличной боевой плошадке, а занимались саморазвитием — читали книги или слушали лекции Самар-эве.

В чёрном небе блеснула молния, две тучи столкнулись лбами, и первые капли дождя упали, словно случайно, пока гнев наверху не набрал силу. Тео подумал о предупреждениях Грэйга, опасающегося гнева Создателя из-за вмешательства Арженти в судьбы безродных, и выругался второй раз.

Алгоритм существования алатуса изначально казался Тео унылым. Сделав доброе дело, алатус по обыкновению поминал Создателя, как бы просил оценить содеянное. И прилив силы обычно считался той самой желанной оплатой, получать которую учила ещё Авала. И если тебе всё равно, то можно обойтись и без молитв, просто утром богоподобный человек просыпался, чувствовал прилив сил, чуть больше или намного больше, чем обычный гомо сапиенс.

В случае Тео дела обстояли иным образом. Забывать об алгоритме значило подвергать себя опасности, находясь в мире, где магия находилась под запретом и кормила, лечила, охраняла — за деньги. Соответственно являлась товаром, а не чудом. Посему каждую ночь Арженти после спасения драконов сразу “забирал оплату” или, как говорил Грэйг, восстанавливал равновесие. Излишки сил отдавались природе — деревья охотнее всего впитывали магию, или же, если позволяло время и наличие пустых кристаллов, Арженти заполнял артефакты для Грэйга, которому надо было восстанавливаться, как и Аннике. А в последние дни почти всю магию “съедал” Рэмирос, в первый день напоминающий высушенную мумию с ввалившимися глазами. За неделю он приобрёл менее пугающий вид и даже стал активнее помогать Грэйгу.

Но вчера, увлечённый битвой, а затем собственными муками совести, Тео напрочь забыл про жизненно важную привычку. И если теперешнее состояние могла объяснять появляющася брачная связь с Алисией, то с восходом начнётся кое-что похуже. Возможно, вмешательство в чужие судьбы перекроет всё то доброе, что было сделано до битвы. Кто знает провидение Создателя? Лишь безумцы и жрецы.

Тео передёрнуло. Сцилла и Харибда существования крылатого потомка бога зажали в тиски. Попросить Алатуса оценить заслуги, рискнуть? Если Тео всё сделал правильно, всплеск силы поднимет с ног на голову весь дворец. Если ошибся — останется ни с чем, или с тьмой, которую скрыть ещё сложнее, чем свет. Как ни крути, через час возможности вытащить драконьи колыбели не будет, и Тео не сможет предложить Кассандре то, что собирался.

— Не будем паниковать! — сказал вслух, успокивая себя. Что толку истерить, не разобравшись? Как некстати появилась Алисия и воспользовалась его расслабленным состоянием! Он дважды допустил опасную ошибку: год назад с Мирандой, сегодня с Алисией... Добавить к этой ошибке сегодняшнюю забывчивость забрать у Создателя «оплату» за содеянное и получится катастрофа!