Обыкновенный принц (СИ)

Но хижина только снаружи казалась пригодной для жилья. Вся её роль сводилась к защите от хищных животных (если они тут были) и от осадков. И то — заметив на полу солнечные зайчики, Тео поднял голову — и обнаружил явные прорехи в крыше. Однако самым главным разочарованием стало отсутствие каких бы то ни было кухонных приспособлений: ни котелка, ни деревянных ложек и чашек, ни даже топора, чтобы нарубить дров для очага, использовавшегося по-чёрному, без трубы наружу.

Инструменты из рюкзака пришлись бы кстати...

Тео потянул нити, чтобы проверить свои возможности, — но с прежним послушанием упрямой застывающей смолы, они текли слишком неохотно. Значит, нужно было срочно понять причину, а их могло быть три, и исправить её.

Первой и самой логичной причиной он считал истощение ресурса Алатуса из-за мощного портала. С момента своего появления здесь Тео ни разу не использовал шанс пополнить силы за счёт доброго дела и ключевой фразы, оканчивающейся на алатеррское “inidezia yuhuni »[1]. Авала учила, что подтверждать магию созидания стоило сразу, пока изменения были заметны. К сожалению, спасение жизней ратников ему в голову не пришло назвать это добрым делом, а зря. Сейчас, стоя посреди пустой хижины, он отчётливо произнёс:

— О, всевидящий Алатус! Если я спас нескольких людей от возможной гибели, пусть это мне зачтётся. Inidezia yuhuni!

Не почувствовав прилив магии, Тео испытал всего лишь досаду на свою рассеянность: во-первых, прошло несколько часов, и вселенная уже затянула один из своих вариантов другим; во-вторых, непричинение вреда всему сущему являлось неотъемлемым законом алатусов. Было бы глупо раздавать бонусы за очевидные вещи.

Но что заслуживающего мог Тео сделать здесь, где никого не было? Был бы инструмент, он хотя бы крышу залатал или дров нарубил для тех, кто вдруг однажды окажется здесь промозглым вечером.

Вторая причина слабости выглядела позорно и всё же имела право на существование. Расслабляющее пойло ратников оказалось на удивление крепким, если свалило Тео с ног. Шаолиньцы, для которых слабость считалась одной из самых опасных вещей, не употребляли даже пива. Они и от мяса-то отказались, которое «делает тело тяжёлым на тренировках» (по словам мистера Чанга), а Тео беспечно насладился обоими продуктами. Что касается мнения алатусов, на вопрос о спиртном Авала высказалась так: «Даже сильный яд в малой дозе может стать лекарством, а мёд при неумеренном аппетите убьёт…» Если причина состояла в отравленном теле, значит, окончательно протрезветь — вот действенное лекарство должно было быть.

И, наконец, отсутствие лёгкой и послушной магии могло объясняться просто её отсутствием: мало ли что случилось в мире Алатуса за полторы тысячи лет: ликторы высосали, испортили; сама истощилась без постоянного использования или в отсутствие алатусов… Или же таковой была изначально, поэтому Тео, избалованный отзывчивой магией, почувствовал её истинную цену — какой она и должна быть.

Что ж, перебрав варианты, он решил начать с самого доступного решения. Нити подсказывали — рядом есть проточный водоём. Как и раньше, его любимая вода первой отзывалась на призыв. Тео скинул на шершавую, грубо сколоченную лавку в хижине тёплый плащ ратника, верхнюю одежду, оставил там же хлыст, переставший дымиться тьмой, и зашагал вглубь странного леса. Странного из-за деревьев, кора которых у земли отсутствовала примерно на полметра в высоту, ни одного целого здесь не было. Тео остановился у одного и присел на корточки, чтобы рассмотреть необычное строение растения. И хмыкнул, когда понял, что на самом деле порча насаждений — дело зубов каких-то мелких животных. Проверив ещё несколько деревьев, укрепился в этой мысли. Следом увидел улепётывающего зайца… С голоду здесь местные охотники точно не помрут.

Родник журчал в двух десятках метров, а за ним виднелся прудик, затянутый кувшинками и илом.

Тео разделся, нырнул в зеленоватую муть, принюхиваясь к запахам — кувшинки, видимо, очищали воду, потому что характерного для недвижимой воды зловонного аромата почти не ощущалось.

Волоски на ногах почти сразу привлекли внимание местной рыбешки. Тео извернулся и поймал одну, не слишком поворотливую. Чешуистая живность неожиданно оказалась весистой, наверное, с килограмм, и Тео швырнул обалделую рыбу на берег — надо будет попробовать развести огонь и пожарить на углях дармовой провиант. Следом полетела ещё одна чушка, здесь их было много, но Тео не стал поощрять рыбацкую жадность: позаимствовал у вселенной ровно столько, сколько требовалось для поддержания своей жизни в отсутствии холодильника. Он бы и одной рыбой ограничился, но пока не был уверен в собственном кухарском навыке робинзона: вдруг первая попытка будет неудачной?