Обыкновенный принц (СИ)

— А потом снова целую неделю вонять? — ворчала Алисия, идя вместе с Ивой на кухню за вёдрами, когда Самар-эве удалилась, напомнив, что обед состоится в полдень, и добавив новость про послеобеденную обучающую беседу с Её величеством. И желательно, чтобы до обеда алазонки привели себя в порядок, перестав пахнуть, как замковая охрана, которая привыкла к ароматам своего потного тела.

Вечером сил даже на ужин не осталось. Всё, что можно было унести с собой, забрали с разрешения Самар-эве: хлеб, скудную порцию овощей и куски мяса — похлёбку же проглотили, не прислушиваясь к вкусу. Хуже было только тому десятку алазонок, которых поставили в караул — шестерых по коридору, где находились апартаменты Её величества, и пятерых этажом ниже.

— Поскорей бы вернулся наш добрый мастер, — Ива, собираясь с духом по примеру напарницы-соседки отереться перед сном холодным влажным полотенцем, лежала на кровати, не сумев заставить себя раздеться. — А ещё я мечтаю навалять этим рожам, чтобы стереть с них ухмылки... До чего же мерзкие мужланы!

Знакомство с местной охраной, тремя десятками ратников, состоялось во время похода за водой к колодцу. Алисия неприятно поразилась их наличию, снова вспомнив обещанное безлюдье. Впрочем, если бы не желание смыть пот и постирать одежду, о ратниках бы и не узнали: им приказано было не появляться днём в самом замке, за исключением двух-трёх постовых для оповещения прибывших, и в парадной части. Ночью охрана распределялась по периметру призамковой части и вела себя тихо, оттого, сидя на краю полётного уступа, Алисия их не заметила накануне.

Если доверять интуции, то последняя нашёптывала: девушки только для королевы — алазонки, для охраны — привлекательный объект разрядки, ведь многие здесь находились по месяцу без женских ласк. Столкнувшись с похабными ратниками и принеся по ведру воды в комнату, Алисия с Ивой сразу же рассказали подругам о неприятности. Решено было ходить за водой не по-одиночке и даже не парами. Желательно брать с собой, хотя бы показательно, оружие, чтобы отбить желание у волосатых мужиков озвучивать похабные намёки и обещание “согреть, если станет слишком холодно”.

Алисию обтирание отрезом холщовой ткани взбодрило. Но, вернувшись к кровати, она застала Иву спящей и глубоко вздыхающей во сне. Задёрнув на алькове плотную занавеску и, отодвинув покрывало со своей стороны, Алисия просунулась между холодным покрывалом и ледяной простыней. Будить Иву не стала, лишь накинула на подругу угол покрывала. После тяжёлой тренировки и вчерашней бессонной ночи (часа три пришлось читать королеве какой-то унылый любовный роман) в самом деле хотелось спать.

Но прежде чем окончательно уснуть, она засунула под подушку, подальше в изголовье, артефакт брата, призвала к себе нити для восстановления сил. От потекшей магии, успокаивающей, согревающей и исцеляющей, мурашки прошлись по телу — стало так приятно, отпустила тянущая боль в пояснице, расслабились мышцы на руках и ногах.

Сочувствуя постанывающей Иве, Алисия направила и на неё нити, а потом мысленно обратилась к Создателю. Заслуг сегодня, за которые стоило бы вознаградить, не было, если не считать облегчение мук Ивы, — но всё же немного “сверху” откликнулось магии. И Алисия задумалась: надо найти способ помогать новым подругам, иначе им всем не выстоять этот месяц.

“И водопрово-о-од”, — зевнула в край нагревшегося от дыхания покрывала. Для алатуса немытое тело — не только позор и антигигиена, но, в первую очередь, нарушение закона чистоты, согласно которому магия грязному источнику не подчиняется.

До полуночи оставалось какое-то время, и, боясь пропустить час связи с братом, который должен был вернуться из Алатерры, открыла доступ. Пока думала об Энрике и его коротком вчерашнем отчёте, провалилась в сон.

Существование того самого Арженти — алатуса из эпоса полуторатысячелетнего возраста — казалось невероятным. Однако не верить Энрике, самому близкому человеку, она не могла. Брат лично видел Его, превратившегося в серебряного дракона. И тот сделал то, что оказалось никому не под силу — испепелил ираниум на четырёх алатусах, вернее, на двух настоящих и на двух необращённых драконах, то есть несовершеннолетних. А ещё спас нераскрытую колыбель!

— А какой он, как выглядит? — спрашивала Алисия. В белые праздничные дни, посвящённые чудесам, для детей каждый год показывали сказки с добрым концом. И на роль Арженти всегда выбирали самых красивых мальчиков. Потому что это был желанный принц, о котором мечтала каждая драконица.

— Не знаю, он в маске и плаще. Высокий, судя по голосу, молод. Грэйг сказал, ему лет тридцать...

Тогда Алисия вздохнула: вот бы посмотреть на Него! Энрике, который с появлением Арженти, не собирался менять планы, пообещал сестре, что при первой возможности устроит встречу.