Обыск

– Придется вам расписаться, – сказал генерал. – Подходите по очереди.

И он сказал это так, что все прониклись важностью момента. Даже циничная Авдотьюшка поставила свою каракулю внизу листа – обязательства о неразглашении.

– А теперь, – сказал генерал, отослав адъютанта, – вы знаете, что, если проговоритесь, будете отвечать по всей строгости закона.

– Мы-то расписались, – сказал Удалов, – да вот вашей тайны не услышали.

– Как вы знаете, – начал генерал Перепелица, приставив ладонь к козырьку штатской фуражки и вглядываясь в снежную круговерть, скрывающую от глаз колонну чекистских машин, которая уже двинулась по берегу. – Как вы знаете, для нашего общества главное сегодня – согласие, память о славном прошлом, чистота нравов. Россия должна стать единым дружным коллективом. Так что сегодня становятся очень опасными попытки наших недругов внести раскол и опорочить. Вы меня понимаете?

– Пока нет, – сказал Минц.

– Я и не надеялся, – заметил генерал. – Потому что действительность превосходит самые невероятные предвкушения фантастов. Но я могу дать вам слово офицера и чекиста в том, что в город Великий Гусляр проникла кассета, на которой изображен человек, похожий на нашего президента, в обнаженном виде, находящийся в интимной связи с двумя девицами непристойного поведения, которые обучались до ареста в речном техникуме города Великий Гусляр, но успели кассету спрятать. И если мы не сумеем изъять эту клеветническую кассету в течение этой ночи, то мы можем лишиться кредитов Международного валютного фонда. Подумайте, как разумный человек, заслуживает ли государство получить миллиардные кредиты, если человек, похожий на его президента, попал в такой переплет?

– Вы не шутите? – спросил Минц.

– Он не шутит, – пискнула замерзшая Авдюшка. – Я отсюда вижу!

Она показала рукой вниз, к реке.

В конце колонны боевых машин пехоты двигался открытый «КамАЗ», в котором, как песок, были навалены видеокассеты.

– Да, – признался генерал Перепелица. – Это мы изъяли. И до утра, когда наш министр будет докладывать президенту, среди этих кассет мы должны найти нужную. Как иголку в куче елок...

Авдюшка отошла на несколько шагов назад.

– Внимание! – сказала она. – Улыбаемся!

Ослепительно блеснула вспышка.

– Ты с ума сошла! – рассердился генерал Перепелица. – Я же при исполнении! Я же фигура секретная! Ты же подписку о неразглашении давала!

Генерал кинулся за Авдюшечкой. Его адъютант, выскочивший неизвестно откуда, тоже кинулся за Авдюшечкой...

И вдруг закричал петух.

– Скорее! – воскликнул генерал, забыв об Авдюшечке.

Сопровождаемый адъютантом, он стремглав кинулся вниз, к колонне.

Грозно, но негромко урчали моторы.

Набирая скорость, колонна из органов ринулась вдоль берега и исчезла в снежной круговерти.

Остальные пошли домой.

* * *

...Под слоем снега город стал не таким страшным и растерзанным. В домах тушили свет и отходили ко сну.

Новогодние торжества прошли неудачно. Но по крайней мере они остались в прошлом.

– Ты ему поверил? – спросил Удалов.

– По крайней мере переживал он искренне, – сказал Минц. – Но как-то не похоже это на нашего президента.

– Может, они что-то другое искали? – спросил Удалов.

– Другое, – подтвердила Авдюшечка.

– А ты тоже хороша, – сделал ей выговор Лев Христофорович. – Разве можно без предупреждения генералов госбезопасности фотографировать. Твое счастье, что ему было пора уезжать, а то бы тебе досталось!

– Может быть, – согласилась Авдюшечка.

Некоторое время они шли молча, каждый думал о своем.

На подходе к дому Авдюшечка неожиданно спросила:

– А хотите узнать, чего они на самом деле искали?

– Ты знала и молчала? – грозно спросил ее двоюродный дедушка.

– Я не была уверена.

– А теперь?

– А теперь почти уверена.

Они вошли в дом, разделись.

Авдюшка велела потушить в комнате свет и направила луч из своей странного вида фотокамеры на белую стену.

– Глядите внимательно, – сказала она.

Это была групповая фотография.

Справа стоял профессор Минц. Слева – Корнелий Иванович Удалов.

Посередине – черт знает кто в штатском костюме. Костюм сидел на нем как военный мундир.

Рожа его лица была нечеловеческая, цвет кожи темно-зеленый в изморозь, глаз несколько и все разных цветов.

– Та-а-ак, – произнес профессор. – Вот, значит, какая у нас теперь госбезопасность.

– Инопланетянин! – ахнул Удалов.

– Вот именно, – сказала Авдюшечка.

– Но как ты увидела, а мы не увидели?

– Проще простого. – Авдюшка указала на фотокамеру обычного вида, лежавшую на столе между початой бутылкой шампанского, миской с салатом и разбитым микроскопом. – Это не фотокамера, а то, за чем они гонялись. Почитайте, главная ценность во Вселенной.

– Но что же это? – Минц был искренне встревожен.

Авдюшка заговорила серьезно, такой ее профессор еще никогда не видал. Не беспутная девчонка, а взрослый человек: