Обжигая страстью

Мы продолжили ужин, где основную часть приготовленного съел Майер, я же довольствовалась немногим, честно признавшись, что пока готовила столько испробовала, что наелась на жизнь вперед. Эрнест был не против подобного расклада. И когда с едой было покончено, мы убрали поднос с тарелкой в сторону и расположились на подушках.

- Довольно прохладно, - произнес Майер, обнимая меня.

Я согласно кивнула и потянулась за огромным пледом, которое припрятала под подушками. Укрыв нас чуть ли не с головой, мы продолжали обниматься, любуясь вечерним небом, в котором уже были заметны звезды.

- Тебе нравится здесь? - поинтересовался мужчина, приблизившись к моему лицу.

- Очень, - улыбнулась в ответ, позволяя накрыть свои губы нежным поцелуем.

После неспешной ласки, я ощутила, как рука Майера двинулась с талии на бедро, где забралась под подол платья и заскользила вверх, сминая ткань. Мужчина касался обнаженной кожи, покрывая губы и щеки поцелуями, я же отвечала ему, забравшись под футболку, ощущая, как под ладонью бьется сердце в такт моему.

- Надеюсь, никто не увидит, чем мы здесь занимаемся, - прошептал Эрнест, когда его пальцы коснулись края трусиков и с моих губ сорвался приглушенный стон.

- Я позаботилась и об этом, - рассмеялась, вспоминая, как обошла весь участок, отыскав охрану и предупредив, чтобы они не появлялись вечером около пруда в саду. Кажется, они догадались, почему именно, но не задавали вопросов.

Ребята из охраны были добродушными малыми, которые побаивались Антонину. А своего начальника уважали с такой силой, что ни за что не помешали бы ему. Сама же домработница пообещала, что проследит за тем, чтобы нас никто не потревожил. Вот только я не была уверена, не подсматривает ли она сама из окна второго этажа в какой-нибудь прибор ночного виденья. Она заботилась о нас с Эрнестом, но ее забота могла перейти границы. Но ругаться с ней не планировала, ощущая, какую поддержку за долгие годы я впервые получила.

Майер двинулся дальше, отодвигая край трусиков и стягивая их вниз. Я же ловко потянулась к его домашним брюкам из хлопка и расшнуровала их, оттягивая вместе с бельем, выпуская наружу упругую эрекцию. Раздвинув ноги, я помогла Эрнесту лечь на меня, неспешно входя в жаждущее лоно. Проникая внутрь, он рыкнул, словно сдерживая себя. Я же двинулась немного вперед, не собираясь позволять ему мучить себя. Погрузившись до самого конца, он задвигался. Размеренные глубокие толчки наполняли, заставляя содрогаться в такт, набирая темп.

Кричать и стонать в голос мне не позволили, плотно накрыв губы в жарком поцелуе. И когда оргазм накрыл одновременно нас обоих, мы лишь крепче вцепились в друг друга, и судя по рыку мужчины, я все же оставила пару царапин на его спине.

- Выходи за меня, - прошептал хрипло Эрнест, оторвавшись от губ и пытаясь дышать ровно.

Удивленно уставившись на него, я лишь смогла улыбнуться и ляпнуть глупость.

- Оргазм творит чудеса, - произнесла, замечая, как он нахмурился, но промолчал.

Майер вышел из меня, и его все еще крепкий член скользнул по бедру, оставляя влажный след на коже.

- Прости, - прошептала, понимая, что задела чувства Эрнеста, но он нежно коснулся моего лица губами.

- Нет, это я виноват. Сказал, не подумав. Я не буду торопить тебя, Ника. Но хочу, чтобы ты знала, мои чувства к тебе все те же. Я люблю тебя, маленькая ведьмочка, - он склонился вновь ко мне, чтобы накрыть приоткрытый от удивления рот, не позволяя заговорить.

Я таяла под ласками Майера. И плакала. Когда он почувствовал, что мои щеки стали мокрыми, он испуганно посмотрел на меня, но я рассмеялась:

- Я тоже люблю тебя, мой Большой Босс, - и под хохот оказалась на мужчине, осыпая его поцелуями, попутно задирая подол платья.

Эрнест смеялся вместе со мной, устраиваясь удобнее в ворохе подушек. Скользнув в готовое для продолжения любовных игр лоно, он позволил мне вести в этом танце, задавая свой темп.

В этот вечер, плавно сменившийся на ночь, мы занимались любовью несколько раз, поражаясь, откуда в нас берутся силы. Но желание, пылающее в наших телах, никак не могло погаснуть. Перебравшись в дом, когда стало совсем холодно, я помогала Эрнесту тащить кучу подушек, завернутых в покрывало. Он бурчал, что можно было бы все оставить на утро уборку, но я была не умолима, догадываясь, что Антонина сама пойдет все убирать, стоит нам покинуть наше романтическое уединение. Не хотелось бы, чтобы за мной убирали, тем более тот хаос, который мы там устроили в порыве страсти.

Оказавшись в доме, мы направились сразу в спальню, где следующим по плану была горячая ванна, а после и мягкая постель. И вот, когда тела насытились ласками, мы обнимались, закутавшись в белоснежные смятые простыни.

- Эрнест, - позвала я мужчину, который, касаясь пальцами лица, словно рисовал мой портрет, изучал каждую черточку и изгиб.

- Да, - произнес он, посмотрев на меня из-под опущенных светлых ресниц.

- Может это глупо прозвучит, - замялась я, боясь произнести следующие слова, - но чувствую себя так, будто я дома.

Он улыбнулся, накрывая мою щеку теплой ладонью.