Обжигающий импульс (СИ)

Упоминание в разговоре этого имени отправляет меня в приятные, будоражащие душу воспоминания. Волнующие вибрации голоса, яркие зеленые глаза миндалевидной формы, короткие мгновения заботы… Если бы эти проявления ласки стали постоянными, мне больше не о чем было бы просить… Как же хочется его увидеть. Если он придет сегодня, и все останется в силе, обещаю, я его поцелую… Чего бы мне эта выходка не стоила!

Замечаю, что фоновое жужжание прекратилось, — но давно ли? — вода нагрелась, так что я, как ни в чем не бывало, наливаю кипяток в обе кружки, вымытые прошлым вечером. Пододвигаю к Юре сначала сахарницу-мишку с большой круглой ложкой в лапе, напоминающую мне малыша из сказки «Маша и три медведя», а после упаковку со слоеными печеньками в форме бабочек.

Юра в благодарность кивает и заваривает себе пакетик чая с бергамотом, а я следую его примеру, выбрав мелиссу — единственный сорт зеленого чая, который я могу пить в любое время и в любом виде.

— С Ильей, значит… — уже утвердительно повторяет Юра, будто самому себе, и, поднося кружку к губам, отхлебывает горячий, дымящийся напиток.

Его взгляд изменяется; я не могу предположить значение вкладываемых или скрываемых эмоций, что очень странно. Ощущаю себя, как на приеме у психотерапевта или под взором художника, подмечающего детали для создания образа. Только не внешние черты, а душевные, вырытые взглядом из-под спасительных лживых масок.

И отчего только это странное чувство?..

Почему его так взволновало то, что свидетелем стал именно Илья?

Облизнув ставшие внезапно сухими губы, я только сейчас решаю присесть за стол. Обхватываю кружку с чаем, наслаждаясь разливающимся сквозь пальцы теплом, но не отпиваю из нее. Как-то не по себе стало; возникла удушающая атмосфера. Нужно что-то сказать, но какую тему поднять, чтобы исчезла неловкость?

Пока я отдаюсь размышлениям, Юра начинает разговор первым:

— Не зря я все-таки отказался быть свидетелем. — Он улыбается, но это не та улыбка, которая выражает радость. Скорее циничность над самим явлением бракосочетания, насмешку — что-то отрицательное. — И ты не подумай: не из-за тебя это, а из-за танца. Мне ж медведь и уши отдавил, и лапы: ни слуха, ни ритма…

Последняя фраза забавляет меня, и я невольно выдаю смешок. Знаю я, как он там лишен музыкального слуха и чувства ритма: только так на вечеринках вытанцовывал, лишь бы привлечь внимание очередной «жертвы». Выглядело это нелепо, но в ритм он попадал стопроцентно. Просто не хочет по какой-то причине быть свидетелем. Как ему только духа хватает так нагло врать мне в лицо? Ладно мне, а Свете что он наплел, чтобы отмазаться? Что-то там про работу, кажется…

— Не только это, ведь так?

Я медленно растягиваю губы в ухмылке и недоверчиво прищуриваю глаза. Обнаружив мой лукавый взгляд, Юра стремится оправдаться:

— Я заморачиваться не хочу… да и не подхожу я. Свидетель, правая рука жениха, должен быть организованным, ответственным, знать все о мероприятии. Мне и своих проблем сейчас выше крыши, а Светка расстроится намного сильнее, если я каким-либо способом разрушу ее воздушные свадебные замки. Пираньи и то добродушнее: сожрут за пару минут… Сестрица же продолжит обгладывать кости каждое чертово семейное сборище… — Юра отмахивается, словно эта роль дамокловым мечом нависает над его головой. — Илюха больше по всяким серьезным штучкам…. Да и вы вдвоем вполне справитесь, думаю. И смотреться будете органичнее в танце.

«Мы смотримся?» — Эта фраза волшебной ниточкой оплетает мое сердце.

Не знаю, конечно, действительно ли все может так выйти, но с Владом танцевать всегда было уютно: мы в идеале знаем язык жестов друг друга, и при малейшей оплошности могли подстраховаться. Это и есть партнерство на пути к общей цели.

Что до Ильи? Да я скорее, как на первом занятии, вляпаюсь во что-то глупое и смущающее… Педагог, блин, от Бога…

Надеюсь, что я не слишком сильно взбесила Илью в прошлый раз и он все-таки не откажется от танца. Кто бы мог подумать, что я сама буду рваться реализовать Светину затею? Сказала бы себе это три дня назад, то не поверила бы: скорее рассмеялась в лицо и посоветовала обследоваться на наличие эгоцентризма… Хотя с таким процентов тридцать от населения точно ходит, если не больше. Не так критично быть чокнутым нарциссом и думать, что все вокруг принадлежит тебе.

Юра, как чеширский кот, расплывается в теплой, обезоруживающей улыбке, и все мысли в мгновение ока куда-то улетучиваются. Какой-то слишком довольный… В чем кроется подвох?

— Вики, Вики… — шепчет он хитро низким голосом, из-за чего у меня на затылке проходит дрожь.

Я подозрительно кошусь в его сторону, и мы упрямо друг на друга глядим, пока Юра, вновь ухмыльнувшись, не сдается в молчаливой перепалке. Он тянется к печенью, берет одну «бабочку», надкусывает и запивает ее чаем. А мой чай, давно забытый, стал слишком крепким зеленым, чтобы оказаться вкусным. Я все равно вытаскиваю пакетик и кладу на блюдце, чтобы впоследствии выбросить.