Обжигающий лёд

Ярослав впервые в своей жизни встречал такого человека, как Маша. Ничего в ней вроде и не было такого примечательного, но для него она была особенной. Светом, к которому хотелось тянуться. В ее семье он ощутил все то, чего не видел уже многие годы в своей собственной: целостность и крепкая уверенность в будущем. А еще ее мама — Эвелина Викторовна… Ярослав очень любил свою маму, но эта женщина поразила его до глубины души. В ее общении он почувствовал столько участия и переживаний, что невольно хотелось ей довериться. Теперь ему было понятно, отчего Маша столь отличалась от других девушек, с которыми ему только доводилось встречаться.

— Папа сказал, что прибудет на игры через несколько дней, он будет в распоряжении сборной.

— Да, он говорил мне, — кивнул Ярослав. После той новогодней ночи его отношения с Соболевым стали иными, более доверительными что ли.

— Да, еще привет от мамы и пожелания победы, — с улыбкой продолжала Маша, неловко переминаясь на своих костылях.

— Спасибо. Мама у тебя замечательная. Теперь я узнал, в кого ты такая…

— Какая? — не без вызова в улыбке спросила Маша.

— Такая. — Ярослав как мог подавлял в себе желание протянуть руку и прикоснуться к ее лицу, поправить выбившийся локон, провести пальцами по нежной коже от виска до тонкой шеи. — Добрая. И красивая. Ты очень на нее похожа.

Он вогнал ее в смущение, это было видно по тому, как яркий румянец разлился по щекам и как потупился взгляд.

— Спасибо, но я… — начала было она, но в этот момент Ярослава окликнули.

— Смеляков! Поторопись.

— Тебе пора, — совершенно неожиданно Маша взяла его за руку. А потом вложила что-то в ладонь.

Ярослав с трудом перевел взгляд с ее лица на свою ладонь и увидел маленькую ярко-рыжую вязаную кошку-брелок с натуральным мехом, пришитым как хвост.

— Мой талисман на удачу, — пояснила Маша. — Мне его на первое соревнование подарили в… м-м-м… одном детском доме. Ее зовут Пулька.

— Почему Пулька? — рассмеялся Яр, рассматривая талисман.

— Потому что пуляет вперед как снаряд. Это для скорости и успеха, так мне сказали.

— Маш, это очень… Он же твой. Я не могу его у тебя взять.

Как тут было не растеряться от столь личного доверительного подарка, можно сказать, оторванного от сердца? Для любого спортсмена талисман — это настолько важная и сокровенная вещь, что даже показывать ее кому бы то ни было многие не рисковали. А тут Маша отдавала ему по сути свою удачу.

— Ярик, привези мне золото. Хоть одним глазком на него посмотреть и в руках подержать.

«Ярик». Давненько его так никто не называл. Наверное, в детском саду, да родители. Только после ухода отца он запретил так к себе обращаться. Маленький Ярик остался в прошлом, там, где была тихая и крепкая семья. Ему пришлось вырасти, чтобы стать опорой для матери и сестры. Не было больше никакого Ярика, остался только Ярослав, Яр, Смелый. Когда отец пытался величать его так по старой памяти, Яр только лишь больше выходил из себя. А тут на тебе — «Ярик». Но злиться почему-то не получалось. Наоборот, на лице лишь глупо растекалась улыбка. «Ярик».

— Смеляков! — снова окликнули его, призывая заканчивать беседу и идти на регистрацию.

— Иду! — Он подошел ближе к Маше и, под ее смущенный взгляд, бережно притянул к себе, стараясь не причинить вреда. Осознавал, что вокруг них полно камер, и все же не желал себя сдерживать. Легко коснулся ее губ в уверенном поцелуе и только потом прошептал. — Обязательно привезу.

И стремительно покинул ее, чтобы избежать неловкости прощания. Никакой вины даже не ощущал. Все казалось правильным. С собой он увозил целых два подаренные ею талисмана, и черта с два он упустит с ними победу

Глава 15. Один шаг до триумфа

Очередные громкие заголовки «желтых» статей не заставили себя долго ждать: «Смеляков и Соболева перестали скрывать свои отношения», «Юная фигуристка встречается с хоккеистом сборной» — и все в таком же духе. И даже ее мнимые отношения с Переверзевым, с которым ее, на самом деле, связывала лишь только дружба, как-то быстро забылись.

— Только ничего мне не говорите. — Одного только предупреждающего взгляда родителям и семье было достаточно, чтобы понять, что ЭТУ тему она не намерена обсуждать ни с кем, даже с родными.