Обжора-хохотун

— Это я скверно объясняю. После общения с Кеттарийцем поневоле начинаешь думать, будто все вокруг прекрасно осведомлены, что у тебя на уме. На самом деле произошло вот что. Заклинание, которым связал меня мой бывший приятель, исключало возможность не только открыто рассказать кому-то о своих делах, но даже намекнуть. В противном случае я бы давно нашел выход, благо мастеров разгадывать ребусы среди моих знакомых всегда хватало. Скажу больше, если бы я решил под каким-нибудь предлогом встретиться с тем же Кеттарийцем или Кофой, я бы погиб мучительной смертью при первой же удачной попытке собеседника порыться в моих мыслях. То есть я, кроме всего, должен был любой ценой избегать прямого контакта с проницательными людьми вроде них, а если уж не удалось уклониться, защищать свою внутреннюю территорию от вторжения сколько хватит сил.

— Безвыходное положение, — кивнул я.

— Не то слово. И вдруг Кеттарийцу взбрело в голову прислать ко мне по пустяковому делу именно вас, человека, лично знакомого с леди Гетти, да еще в тот самый день, когда она должна была прийти ко мне, уладив дела на спрятанном накануне корабле. Разумеется, устроить вам дружескую встречу в гостиной означало подписать себе смертный приговор. Но немного вас задержать в надежде, что вы с Гетти столкнетесь у входа, — это я мог. Случайная встреча на улице — это просто случайная встреча на улице, я тут как бы и ни при чем.

— Похоже, вы пошли на огромный риск, — сказал я.

Вспомнил, с каким энтузиазмом он демонстрировал мне свои волшебные побрякушки, гонял по столу послушную командам посуду из Квехо, дирижировал сводным хором охранных амулетов. И все это время его жизнь висела на волоске. Поразительная все-таки выдержка у человека. Вот что значит старая школа.

— Ваша правда. Но что мне еще оставалось? Самое трудное было — сперва искренне увлечься разговором, а потом спохватиться и выпроводить вас в нужный момент. Я немного поспешил, вы уже сели в амобилер, а Гетти еще не было, но, к счастью, вы ее все-таки увидели. И обернулись посмотреть, куда она вошла. Максимум, на что я мог рассчитывать, — что вы расскажете об этой встрече брату, который по понятным причинам до сих пор следит за делами бывшей подружки, чтобы в случае нужды прийти на помощь, — это совершенно в духе сэра Анчифы, которого я, надо сказать, безмерно уважаю, сколь бы двусмысленным ни казалось наше с ним нынешнее взаимное положение… Ну, то есть, по моим расчетам, при максимально благоприятном стечении обстоятельств обман мог вскрыться, и в этом я видел шанс на спасение — мизерный, но единственно возможный. Однако вы превзошли не только мои ожидания, но даже самые смелые мечты. Не знаю, как вам это удалось.

— Просто повезло, — честно сказал я. — Если бы на следующий день в городе не объявился веселый призрак, если бы сэр Кофа не отправил меня побеседовать с его создателем, если бы не выяснилось, что сэр Атва гостит у своего брата, Королевского парфюмера, если бы тот не стал спьяну жаловаться, что жена уехала в Куманский Халифат, если бы я не встревожился сдуру, что леди Гетти потом объяснит отсутствие товара пиратским нападением, а мой Ан-чифа, чего доброго, возьмет вину на себя, чтобы ее прикрыть, — если бы, если бы, бесконечные «если бы»… Я вот думаю, может, просто у нашего Короля такая счастливая судьба, что всякий заговор против него раскрывается как бы сам собой? Вот и вы уж на что сами влипли, а, выходит, делали что могли, лишь бы хоть какой-то знак подать.

— Ну я-то, положим, не ради Короля старался, — отмахнулся сэр Хамбара.

— Нет, это понятно, что вы спасали себя. Но в итоге ваши действия пошли на пользу Его Величеству. Именно это я и называю удачей.

— Пожалуй, — кивнул он. И, помолчав, добавил: — Только спасал я, конечно, не себя.

— Ох. — Я почувствовал, что краснею. — Извините. Почему-то в голову не пришло, что…