Обзор истории русского права

Одну из причин огромной высоты роста находят в общественном состоянии тогдашней России, при котором не всякий рискнул бы отдать свои деньги в долг, предвидя полную вероятность не получить их совсем. Догадываются, что торговлей деньгами у нас в XII–XIII вв., как и на Западе, занимались евреи. В 1113 г., по смерти Святополка, «Кияне идоша на жиды и разграбиша я» (Ипат. лет.). Неправильная высота роста принудила общественную власть позаботиться о сокращении ее законодательным путем. Быть может, еще до Владимира Мономаха был ограничен месячный рост (Рус. Пр., Кар. 48), а именно постановлено брать месячные росты только при займах на короткие сроки («за мало дни»), если же заем продолжался до года, то месячные резы заменяются третными. Затем Владимир Мономах (как видно, вынужденный народным озлоблением против евреев, злоупотреблявших ростовщичеством при Святополке), собрав дружину, т. е. думу на Берестове из представителей (тысяцких) Киева, Белгорода, Переяслава и Чернигова («Ольгова мужа»), постановил ограничение и третных процентов, а именно, заимодавец, два раза получивший третной процент, может требовать возвращение капитала («истое»), если же возьмет в третий раз, то лишается права требовать капитал (Кар. 66). Очевидно, что третные проценты превышали цену самого капитала. При конкурсном взыскании с несостоятельного должника, тот из кредиторов, который много брал процентов, не получает ничего из капитала (Кар. 69).

Достойно замечания, что в таком торговом городе, как Псков, законы о росте гораздо стеснительнее, чем в Русской Правде: а именно, взыскание «гостинца» допускается только тогда, когда требование уплаты долга предъявлено в срок, а не по истечении срока; если кредитор потребует уплату до срока, то проценты не взыскиваются, но если должник предложит уплату до срока, то платить и проценты по расчету времени (Пск. судн. гр., ст. 73–74).

В Московском государстве весьма долго не подвергалась сомнению законность взимания роста; лишь в XVI в. чрезмерная высота роста (20 %) заставила законодателя сначала ограничить его, а потом (в XVII в.) совсем воспретить. Царь Иоанн IV сначала в уставных грамотах (см. Важ. уст. гр. в Хрестоматии по ист. рус. пр., вып. II) воспрещает «понедельные» росты, а велит взыскивать (в год) на 5 шестой по расчету. Потом он же в упомянутой выше общей полетной грамоте 1557 г. постановил, что в льготные года капитал взыскивается без роста, а по обязательствам, возникающим вновь в эти года, рост взыскивается вдвое меньше обычного (10 %). По указу 1626 г., рост может быть взыскиваем за 5 лет, когда сойдется истина с ростом (Ук. кн. зем. прик., ст. XII). Наконец, Уложение ц. Ал. Мих. (X, 255) совершенно воспретило взимание роста, вооружившись против него с религиозной точки зрения, что и оставалось в силе (разумеется, в законе, а не в практике) до 1754 г. (П. С. 3., № 10235); тогда дозволено взимание процентов в указной величине их (6 %). На практике уже в XVIII в. писались заемные кабалы с условием, что, «если полягут деньги по сроце, и нам давати рост, как идет в людех, по расчету на 5 шестой», т. е. 20 %. (Акт., отн. до юр. быта, II, № 122).

Вексельный устав 1729 г. (см. выше о законодательстве в период империи) ввел обращение векселей между лицами торгового звания, но практика распространила их и на лица прочих сословий. Порядок совершения займа был окончательно установлен банкротским указом 1800 г. (П. С. 3., № 19692).

5. Поклажа