Обзор Ветхого завета

Гл. 1-39 ничего не привносят в изучение этого слова, что вполне понятно, поскольку без плена нет нужды в искуплении. Однако очень необычное слово geulim ("искупленные") встречается в 35.9; 51.10; 62.12; 63.4 (т. е. во всех трех "Исайях"); В других местах это слово встречается лишь в Пс. 106.2.

Гл.40–55 предлагают очень продуктивное изучение этого корня. "Искупитель твой, Святый Израилев" — говорит Яхве (41.14; ср. 43.14; 47.4; 48.17; 54.5). Исайя ясно использует это слово, в первую очередь, в отношении искупления из плена (43.14, ср. 47.4 и его контекст; 52.3–9). Однако контексты также показывают, что эта искупительная деятельность — не самоцель, а часть процесса перехода к чему-то гораздо большему. Этот Искупитель сделает Свой народ победоносным, и они возрадуются о Господе (41.14–16). Его искупление выявляет истину о том, что Он есть Первый и Последний; кроме Него, нет другого бога (44.6–7;ср. ст.24–28). Оно связано с Его судейством (47.3 и далее), однако в то же время является поучительным для Его народа (48.17) и откровением царям земли (49.7). Искупительная деятельность Яхве приводит к Его прославлению (44.23).

Гл. 56–66 венчают эту мысль:

"Во всякой скорби их Он не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их; по любви Своей и благосердию Своему Он искупил их, взял и носил их во все дни древние" (63.9). Поэтому они говорят, и все искупленные вместе с ними:

"Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: "Искупитель наш" (ст. 16). Добавьте к этому слова из Ис.35:

"Льва не будет там, и хищный зверь не взойдет на него; его не найдется там, а будут ходить искупленные. И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их; они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся"[737] (35.9-19).

Яхве как Отец. Понятие о Боге как «отце» в Ветхом Завете избегали в период, когда Израиль соприкасался с «естественными» религиями, такими как поклонение Ваалу. Израиль, правда, назывался «сыном» Божиим (Ос. II. 1), однако Бог не рассматривался как «Отец» до тех пор, пока не исчезла угроза осквернения этого слова какими-либо сексуальными коннотациями. Яхве есть Создатель и рассматривает Свои создания как Своих «детей» (Ис.45.11). Лишь к концу Книги Исайи появляются такие утверждения, как: "Только Ты — Отец наш… Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: "Искупитель наш". (63.16); "Но ныне, Господи, Ты — Отец наш" (64.8 [МТ 7]).[738]

Яхве как верховный и единственный Правитель. Одна из величайших богословских заслуг Исайи — его абсолютный монотеизм. Вся земля полна славы Его (6.3), поэтому остальные боги — ничто (2.8, 18, 20–21): "Это были не боги, а изделия рук человеческих, дерево и камень" (37.19).

Некоторые исследователи настаивали, что это понятие для восьмого века слишком передовое (однако см. Ам. 1–2,9) и поэтому должно быть исключено из числа подлинных писаний Исайи. Однако, кто-то же должен был выдвинуть идею, столь четко проповедуемую в Книге Исайи. Согласно одному из взглядов, израильтяне, наконец, осознали, что боги, сделанные человеческими руками, не есть боги в тот момент, когда Вавилон был накануне своего взятия надвигающимися персидскими войсками, а вавилоняне суетились, пытаясь спасти своих богов (см. Пс.114.3–8; 135.15–18). Не вызывает сомнений, что пережитое в плену оказало глубокое богословское впечатление на евреев, однако был ли этот опыт достаточным, чтобы сделать их монотеистами? Множество других народов жило в плену, даже одновременно с израильтянами, однако лишь поклонники Яхве стали монотеистами. Не было ли причиной этого то, что некоторые из пророков Яхве уже посеяли семя, которое взошло в плену? Методом Господа было всегда говорить Своему народу через пророков то, что Он собирался сделать и почему, выполнить это действие, а затем объяснить народу Своему то, что Он сделал и почему. Он не только "Бог, Который действует"; Он открывает Своим слугам, пророкам, причины этих действий.

Когда начали образовываться великие сверхдержавы, начиная с ассирийского периода, и сначала Израиль, а затем и Иудея были проглочены языческими народами, перед народом Яхве встал пугающий вопрос о том, был ли Яхве слабее богов Ассирии и Вавилона. В обычаях народов было увозить богов из храмов покоренных народов, символизируя этим мощь собственных богов. Однако Исайя рассмотрел ситуацию и объявил, что Ассирия — лишь жезл в руке Господней (10.5), чтобы покарать Израиль, и вскоре она сама будет наказана за свою гордость и тщеславие (ст. 12–13). Хотя мрак должен был опуститься на землю, благодаря ревности Яхве воссияет свет и рассеет тьму (ср.8.21-9.2,7 [МТ 9.1,б]).[739]