Обзор Ветхого завета

Первоначальное значение еврейского слова "pesah" ("пасха") неизвестно и вызывает много споров. Глагольная форма (pasah) встречается только в стихах 13, 23, и 27. В ст. 13 и 27 глагол встречается непосредственно после существительного, образуя совершенно понятную конструкцию, означающую "проходить мимо, щадить". Когда в ст.21 и далее Моисей выполняет указания Божий, данные ему в ст. 1-14, он говорит Израильтянам "заколоть пасху", не определяя это слово. Поэтому многие ученые полагают, что Моисей говорил о чем-то уже известном, возможно о весеннем празднике, традиционном для пастушеского народа. Аналогичным образом, праздник опресноков мог первоначально быть весенним сельскохозяйственным праздником.[281] Доказательства существования этих праздников до Моисея и Исхода достаточно убедительны. Однако в результате драматического избавления из Египта они получают совершенно другой смысл. Каким бы ни было их первоначальное значение, с этого времени они стали символизировать свободное и милостивое избавление Богом Своего народа.

С изменением физических и религиозных обстоятельств Израиля, изменялись и некоторые частные обряды в праздновании Пасхи. После входа в Ханаан это был, по-видимому, домашний праздник, как и в Египте. Затем, после строительства храма, Пасха стала отмечаться паломничеством в храм, где и приносился пасхальный агнец (см. Втор. 16). Ко времени Нового Завета общинная трапеза вкушалась в уединении. После разрушения храма в 70 г. от Р.Х. жертвоприношения прекратились и Пасха опять стала домашним праздником. Однако, несмотря на изменения в обряде, Пасха всегда оставалась общинным, семейным праздником, отмечающим избавление Богом Своего народа от рабства в Египте.[282]

Тайная вечеря, проведенная Иисусом со своими учениками в верхней горнице, была построена по принципу пасхальной трапезы, если не была самой Пасхой.[283] Через это событие Пасха преобразовалась в Вечерю Господню, снова с сильным акцентом на воспоминание о личности и смерти Иисуса Христа, через Которого осуществились все ожидания Пасхи и Ветхого Завета.[284]

ИЗБАВЛЕНИЕ У "ТРОСТНИКОВОГО МОРЯ"

Роль Моисея в событиях Исхода сводилась, в основном, к роли пророка, посланника. Его послание "Так говорит Господь…: Отпусти народ Мой…" (Исх.5.1) основным требованием, повторенным неоднократно в течение всего противостояния фараону во время казней. После поражения первенцев, фараон наконец уступает этому требованию (Исх. 12.29–32), и Изральтяне, укрепленные и сплоченные торжественной пасхальной трапезой, вышли из Египта (ст.37–42). Хотя их точный маршрут неизвестен, в конце концов они вышли к "Тростниковому морю", которое препятствовало их дальнейшему продвижению к Синаю. Верный своему характеру, фараон передумал и послал войска на колесницах в погоню за уходящими Израильтянами. Оказавшись в ловушке между надвигающимися египтянами и морем, Израильтяне пережили драматическое избавление, которое в течение всего Ветхого Завета являлось величайшим примером спасительных действий Божиих (см. стр.55 и далее). По знаку Моисея Бог послал в течение всей ночи сильный восточный ветер, который раздвинул воды (Исх. 14.21), и Израильтяне, не обремененные колесницами или обильными запасами, перешли на другую сторону. Однако колесницы преследующих их египтян завязли в мягкой почве, и они были залиты возвращающими водами.

"И избавил Господь в день тот Израильтян из рук Египтян; и увидели Израильтяне Египтян мертвыми на берегу моря. И увидели Израильтяне руку великую, которую явил Господь над Египтянами, и убоялся народ Господа, и поверил Господу и Моисею, рабу Его" (ст.30 и далее).

Далее следует победная песнь Моисея и народа (Исх. 15.1-18), которая в прекрасной поэтической форме выражает благодарность Богу за победу у моря. Это отклик народной веры — веры, удостоверенной в ст.31.[285] Поразительные языковые и структурные параллели с угаритской литературой показывают, что эта поэма является значительно более ранней, чем окружающий ее прозаический рассказ.[286] На основании этого W.F.Allbright и другие датируют эту поэму тринадцатым или двенадцатым веком.[287] В начале песни вера в Господа выражена языком, насыщенным ассоциациями с недавним и далеким прошлым:

"Господь крепость моя и слава моя, Он был мне спасением. Он Бог мой, и прославлю Его; Бог отца моего, и превознесу Его (Исх.15.2).

Яхве, Который столь недавно открыл Себя Моисею и избавил Свой народ из Египта, называется "Богом отцов", как Он был известен патриархам, и народ подтверждает, что Он является его Богом. Поэма завершается взглядом на окончание их путешествия, рисуя смятение жителей Ханаана и окончательное присутствие Господа и Его народа в холмистой части Палестины (ст. 17).