Обзор военных событий. Речь в Палате общин 2 августа 1944 года

Разумеется, вы не можете поставить на 30-тонном танке то самое вооружение, которое можно поставить на 60-тонном, но надежность, быстрота и маневренность также имеют большое значение. И когда ко всем этим качествам прибавляется 17-фунтовая пушка, никто не может сказать, что эти легкие танки непригодны для выполнения своих задач. Таково мудрое и далеко заглядывающее вперед использование нашей воинской мощи.

Танки «Черчилль» уже заслужили себе похвалу. Этот танк появился впервые в 1942 году. Он предназначался для боев среди узких проходов, на закрытых пространствах наших островов, и несмотря на всякого рода нападки, несмотря на ряд дефектов, объясняющихся его поспешным проектированием и производством, он вновь занимает свое место в бою, как это уже было в Северном Тунисе в 1942 году. Условия во Франции и в тех частях Италии, где мы сейчас сражаемся, чрезвычайно соответствуют его способностям к маневрированию и крутым подъемам.

Ни один из существующих типов танков не может считаться совершенным. Танки «Тигр» и «Пантера» — это, по существу, оружие защиты, в то время как «Шерман» и «Кромвелль» — средства наступления. Танк «Черчилль» может быть оборонительным или наступательным в зависимости от обстоятельств.

Генерал Оливер Лиз сообщает нам следующее относительно боев, происходящих в Италии.

«Вам должно быть интересно, — говорит он, — узнать об отличных действиях танков «Черчилль», поддерживавших канадские части, когда они в прошлом месяце атаковали и взломали линию Адольфа Гитлера.

«Черчилли» устояли против жестокого огня тяжелых противотанковых орудий. Некоторые танки получили попадания тяжелых снарядов, причем их экипажи не пострадали. Они проходят по самому отвратительному грунту, их 6-фунтовая пушка имеет хорошую пробойную силу, быстро заряжается и наводится на цель».

В недавних боях во Франции это оружие вновь проявило те же свои особенности при штурмах лесистых холмов и в пересеченных местностях, в которых действует сейчас наш центральный фронт.

Есть еще одна общая черта, которая возникла в битве за Нормандию и к которой я хочу привлечь внимание Палаты. Враг не применил никаких новых типов танков, никакого нового вооружения. Он до сих пор не показал пока ничего нового в этом отношении, в то время как мы выдвинули танк «Шерман», вооруженный 17-фунтовой пушкой, новейший тип танка «Черчилль», новый танк «Кромвелль» и целый ряд крупнейших изобретений, о которых я еще не могу сообщить Парламенту, так как мы не знаем, имел ли враг возможность столкнуться с изобретениями и испытать их действие.

Когда он узнает о них, тогда можно будет об этом рассказать. Надо быть очень осторожным, разумеется, чтобы не раскрыть какого-либо секрета и тем самым не лишить каких-либо преимуществ наши войска или наших союзников.

Оставляя вопрос о вооружении, я хочу сделать нечто такое, чего ни разу не делал до сих пор, и я надеюсь, что Парламент не будет шокирован этим нарушением традиций. Я хочу публично воздать хвалу Военному министерству.

За все сорок лет, с тех пор как я работаю в Парламенте, я слышу постоянно, как ругают это учреждение до, во время и после всех наших различных войн, и, если память мне не изменяет, я часто принимал участие в этих вполне заслуженных критических выступлениях, которые приходились на долю этого учреждения.

Когда я виделся в прошлый раз с генералом Монгомери на полях сражений, он сказал мне слова, которые разрешил повторить, когда я найду это нужным. Он сказал: «Сомневаюсь, чтобы британское Военное министерство когда-либо посылало за море так хорошо оснащенную армию, как та, что сейчас сражается в Нормандии».

Я должен сказать, что считаю это утверждение вполне справедливым.

Пунктуально точная переброска и снабжение наших огромных армий на таких разнообразных театрах войны, высокое качество тренировки войск, плавность, с которой производятся всякого рода переустройства, должное внимание, уделяемое вооружению во всех его формах, активность госпиталей, широкое участие офицеров в изобретении средств для военных перебросок через море и вообще весь стиль управления делами миллионов людей, действующих на родине и за границей, — все это внушает величайшее доверие к Военному министерству со всеми его бесчисленными отделами и огромным штабом военных и штатских работников. Все они достойны доверия, и больше всех — начальник Имперского генерального штаба замечательный командир маршал Брук, а также наш Военный министр.

Не только в Военном министерстве, но и во всех обслуживающих его департаментах все методы выполнения военной политики стоят, как мне кажется, в данный момент на таком высоком уровне, какого они никогда ранее не достигали, на уровне, который может быть выгодно сравнен с подобными организациями любой дружественной нам или враждебной страны.

Война — это трудная школа, но британцы, вступив в нее, оказались внимательными учениками. Все это вовсе не устраняет критику, в которой время от времени может ощущаться необходимость.

* * *