Очаг

И так все картины. Окончательно застопорило моё внимание другое произведение искусства. Горящее здание, из которого с криком в огне выбегает различная нечисть, а в стороне стоит обычный рабочий класс, выражающий овации.

– Потрясающе, правда? – сказал мне Аня. Игорь задержался около другой картины. – Эта картина совсем новая. Согласись: она достоверно передаёт то, что ты натворил.

– Тебя никак не переубедить!

– Не-а… И это нормально. Мы не вправе судить безразличие. Просто не каждый рискнёт своей жизнью ради другого и не каждый потратит своё время для улучшения жизни чужого для него человека. И это заложено природой. И называется инстинктом самосохранения. Я – лишь жертва общественного мнения, а вот ты – мудак.

Кирк подал признаки жизни, громко засмеявшись.

– Мы перешли на «ты»?

– За ошибку извиняться не буду. Вы – мудак!

Около нас снимали репортаж. Девушка-корреспондент во время записи косо смотрела на меня, пока я разглядывал картину, и, в один момент оборвав заготовленную речь, обратилась ко мне.

– Извините, вы Марк Штерн? Верно? – Девушка в упор посмотрела на меня. – Да, это действительно вы! Скажите… – Она маякнула оператору, чтобы он обязательно снимал. – Вы признаёте свою вину в смерти посетителей вашего ресторана? Вы собираетесь ответить за вашу безответственность в безопасности заведения?

– Без комментариев! – ответил я и попытался вырваться из образовавшегося оцепления, но ничего не вышло – посетители столпились и шептались как раз на пути к выходу.

Кирк же не растерялся, вырвал камеру у оператора и разбил об пол. Наступила тишина. В этом вакууме я прорвался через толпу и выбежал из галереи.

Остановился за углом здания. Игорь прибежал следом за мной.

– Ну ты и топаешь! Знаешь ли, мне, пухляшу, не положено так напрягаться.

– Зачем эти вопросы? Я, что ли, поджёг свой же ресторан?

– Ты лучше мне ответь, зачем камеру разбил? У тебя будут проблемы со СМИ.

– Что? Я этого не делал! Это сделал Кирк… Твою мать!

Я понимал, что это делал не Кирк, но ничего не мог с этим поделать. Он, как паразит, засел во мне и не хотел отпускать. Мне нужно было поскорее от него избавляться, поскорее развеять его прах.

– Что будем делать? – спросил я.

– Будем? Я так-то ни при чём.

Игорь смотрел на меня как на сумасшедшего, и это справедливо: из-за Кирка у меня ехала крыша.

– Позвоню Виктору Палычу. Он у нас почитаемый мужик в службах – может, подскажет что, а ещё лучше, если всё разрулит.

Пока Игорь решал проблему – звонил кому надо, – к нам подошла Аня. Она посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска.

– А почему я виноват-то? Этот гад снимал нас без разрешения! – Кирк уставился на меня с надеждой, что я соглашусь с ним, но нет. – Пардоньте.

– Всё будет хорошо, – сказал Игорь. – Виктор Палыч, если что, все утрясёт в вопросе закона. Но со СМИ уж как-нибудь сам – тут мы бессильны.

– Спасибо, – вот и всё, что я мог ему сказать.

– Вот всегда подобным вам всё обходится! – вставила своё слово Аня.

Я не стал отвечать на её выпад. Достала уже эта девчонка! Лучшей тактикой было игнорировать всё, что она говорила.

Глава 9

После инцидента мы направились в апартаменты Лаврентия Кузьмича в «Метрополе». Аня – к себе в комнату, а мы с Игорем – в зал для гостей. Он хотел меня заранее всем представить, а заодно и перекусить, но на месте оказался только Миша. Мы даже не поздоровались. Его нос был заклеен лейкопластырем на месте перелома, но следы от клюшки спрятать не выходило.

– Вот чёрт, теперь на Мишутку ты не потянешь, а больше на побитого жизнью Педобира! Видимо, не сложилось у тебя со склеиванием малолеток. – Миша собирался ответить, но из открытого рта не донеслось ни единого слова. – Где Кузьмич-то? У себя? Вроде хотел с Марком познакомиться, а даже не встречает.

– Они с Максимом в церкви, скоро вернутся.

– Это правильно – надо чаше людям воду в уши лить, иначе очнутся и осознают, что Истинного Бога не существует.

Поражаюсь выдержке Миши: он постоянно терпит все нападки про его веру, да и любые другие нападки. Всё-таки хороший он человек. Никогда никого не обижал. Он даже не стал защищаться, когда Кирк избивал его. Точнее, я избивал.

Общение с Мишей не складывалось, но неловкое молчание продлилось недолго., Следующим гостем стал его сосед – тот самый, что избивал женщину у себя во дворе. Виктор Палыч. Именно ему звонил Игорь, чтобы решить мою проблему.

– Так вот он, наш бунтарь! – Виктор Палыч пожал мою руку своей разбитой до костяшек лапищей. – Всегда бесили эти журналюги! Ты же после того, как разбил камеру, врезал ему? А?

– Нет. – Я почувствовал, как мой мизинец хрустнул.

– Это ты зря – стоит их отучать лезть в чужие жизни! Поверь: знаю по личному опыту, не раз приходилось ставить их на место. – Тут его взор упал на Мишу. – Ха-ха, а с тобой что?

– Я… – Миша косо посмотрел на меня.

– Этот подвиг тоже принадлежит нашему бунтарю, – радостно преподнёс Игорь.

– Да что ты говоришь! – Палыч хлопнул меня по плечу. – А ты не так прост, как кажешься! Давно стоило тихоне нос сломать!