Очаг

– Они как-то узнали, что я вместе с женой бая из Байрача перебросил в Афган целый хурджун денег. Пытаются это на меня навесить. Ай, Кымыш акга, посмотрим, куда выведет кривая!

– Ну, да, что ещё тебе остаётся, как положиться на судьбу, – согласился с племянником Кымыш-дузчы.

Сидя в окружении охранников, дед с племянником поговорили немного, вспомнили про ссыльных. Ахмет старался убедить дядю, что положение, в котором он оказался, не такое уж и невыносимое. Старик передал племяннику узелок с продуктами, попрощался с ним и отдал одну дыню, две другие дыни отдал солдатам.

После того, как увели Ахмета, вывели на улицу его жену и детей и подвели к старику.

Посадив на ишака-коня детей Ахмета, старик вернулся в село, когда уже хорошо стемнело. На душе у него полегчало после того, как ему удалось вызволить из застенков жену и детей Ахмета и вернуть их домой.

* * *

Джемал мама шла по грунтовой дороге. Она отправилась в Дуеджи. На ней было выгоревшее на спине старенькое платье. Платье, которое когда-то сидело на ней, как влитое, теперь стало мешковатым, просторным, возможно, оттого, что женщина состарилась и немного усохла. Казалось, что на ней одежда с чужого плеча.

Солнце уже было в зените, многие в это время были заняты работой, поэтому улица была безлюдной. По пути она собиралась зайти в кооператив, поэтому специально пошла этой дорогой. Под мышками она несла какой-то узелок, в него что-то было завёрнуто. И снова мысли Джемал мама, как это бывает обычно, когда она остаётся в одиночестве, переключились на ссыльных. Всю дорогу она что-то бормотала, будто кому-то что-то рассказывая.

– Место, куда их отправили, видать, не близкое. Неужели эта проклятая холодная Сибирь так далеко находится? До сих пор нет никаких вестей. Как бы невестки не допустили детских простуд…Мой худенький внучек Рахмангулы, Рахманназар джан, родной… Алла джан, Акгы джан, где вы сейчас, родные мои?! Не голодны ли вы, не мёрзнете ли?..

И снова, как и при каждом воспоминании о ссыльных, на глаза Джемал мама навернулись горькие слёзы. У неё вдруг закружилась голова, и она с трудом удержалась на ногах, чтобы не упасть, запутавшись в подоле платья. Каждый раз, думая о ссыльных, Джемал мама горевала испытывала удушье, ей не хватало воздуха.

Погрузившись в свои мысли, Джемал мама забыла, что собиралась зайти в кооператив, и чуть было не прошла мимо.

Она скоро увидела, что у входа кооператор Хардат стоит и о чём-то оживлённо беседовал с несколькими людьми. Увидев он идущую в его сторону Джемал мама, он поспешил закончить разговор и быстро ушёл внутрь, делая вид, что не заметил старуху. Джемал мама увидела это. Его поведение напомнило старой женщине разговоры о том, что этот человек приложил руку к ссылке Кымышей и Гуллы эмина и не может смотреть в глаза родственникам.

Бегство Хардата еще раз подтверждало все эти слухи, к бедам этих двух семей он имел непосредственное отношение.

Увидев всё это и по-своему сделав вывод Джемал мама отложила этот дело на потом. Ей не хотелось видеть морду Хардата. Не заходя в кооператив.

* * *

Было темно. Укрытый чёрной шалью ночи, мир казался каким-то таинственным и непонятным. Но когда задул утренний ветерок, воздух стал прохладным, свежим, напоенным сладкими запахами созревших дынь. Кымыш-дузчы, хотя и лёг очень поздно, проснулся, как обычно, очень рано. Ночь была душной. Старик долго не мог заснуть из-за обилия комаров и всякой мошкары. В такие душные ночи комарам самое раздолье, они становятся беспощадными. Только дым может отогнать комаров, поэтому старик стал среди ночи собирать валяющиеся на земле сухие ветки. При этом подумал, что больше всего дыма даёт полусухой ослиный кизяк, и отругал себя за то, что не позаботился об этом с вечера. Где ж его искать сейчас, в темноте? Правда, там, где он привязал своего ишака, этого «добра» должно быть предостаточно. Вот только как отличить камни от кизяка ночью, если глаза не важно видят даже днём?!

До утреннего намаза времени было достаточно. Задул ветер, и комаров с мошкарой как не бывало. С ними справляется только ветер, вот и сейчас утренний ветерок угнал насекомых куда-то в другие места.

Воздух звенит от тишины, не слышно даже шороха в окружающих зарослях. Хотя оттуда должно доноситься громкое похрюкивание сонного кабана. Но сейчас царит удивительная тишина.

После полуночи звёзды на небе Пенди становятся особенно красивыми. Ночи в Союнали всегда удивляли приезжих людей. Они говорили: «Такое впечатление, что ваше село намного ближе к небу, чем другие места, вон какие крупные здесь звёзды, и так низко висят, что, кажется, до них можно дотянуться, если взобраться на вершину одного из окружающих холмов и снимать с неба, как коробочки хлопка».

Небесные светила привлекли внимание Кымыша. Он ещё не полностью очнулся ото сна. Сейчас и луна, и звёзды были похожи на нарядно одетых молодых женщин, собравшихся идти на свадебное торжество. Вид у них был красивый и гордый. Кымыш заметил угасающую серебристую полоску Млечного пути.