Очаг поражения

Размышления албанца были прерваны тем, что дверь медленно отворилась. Парень приподнялся, чтобы легче было схватить с полки кубок, но почувствовал на своем локте крепкую, словно тиски, руку грека. Оглянувшись на него, Реджеп пропустил момент, когда русского привели в кабинет. Наручников на нем не было, а на лбу красовался пластырь. Эта маленькая деталь не портила мужественное лицо. Русский держался с достоинством, и только когда он, скривившись, пожал руку хозяину кабинета, стало понятно, что ему крепко досталось и он раздосадован происходящим.

Друга нельзя купить! Но если очень выгодно, то почему бы не продать

– Господин Саенко, – коренастый мужчина лет пятидесяти, в белой тенниске с черными погонами привстал из-за стола, – приношу свои извинения за недоразумение на стоянке и прошу прямо сейчас ответить на один из многочисленных вопросов, которые могут возникнуть в ходе нашей беседы: зачем вы так жестоко избили моего сотрудника?

Хозяин кабинета вплотную подошел к Феликсу и орлиным взглядом «просканировал» русского.

«Пиночет!» – мелькнуло в мозгу у Феликса, после чего он ответил:

– У этих парней на лбах не написано, что они ваши сотрудники. А я, поверьте, в последнее время натерпелся от приглашений на беседу, и они ничем хорошим не заканчивались.

– Я в курсе того, что с вами произошло в России. – «Пиночет» взял русского под руку и провел к жесткому стулу. – Присаживайтесь, Феликс Сергеевич. Меня можете называть мистером Андерсеном.

Феликс в недоумении взглянул на Ставроса, но быстро сообразил, что тот не мог сообщить кому-либо подробности, о которых сам узнал буквально накануне.

Заметив взгляд русского, хозяин кабинета пригладил ершик седых волос и спрятал усмешку.

– Вы можете быть спокойны насчет вашего друга. Господин Дмитриадис ничего о вас не говорил. Вы здесь оказались случайно и тем самым избавили вашего друга от больших неприятностей.

Грек, привстав, сказал сиплым от волнения голосом:

– Феликс, меня собираются убить. Я тебе не говорил, потому что сам узнал об этом полчаса назад.

На столе Андерсена зазвонил телефон. Не скрывая досады, он схватил трубку, но буквально через секунду на его лице появилась хищная улыбка, и он произнес:

– Немедленно принести ко мне!

Через тридцать секунд вошел мужчина с коричневой папкой и аккуратно положил ее перед боссом, словно в ней была гремучая смесь.

– Господин Саенко, ради Бога, присядьте! Здесь и без ваших эмоций атмосфера накалена добела. К тому же я не договорил. Вот из этого досье, – он помахал папкой, – я узнал, что Йована Цветкович была против затеи начальников и написала рапорт об увольнении… – Сделав паузу и увидев посветлевший взгляд Став роса, продолжил: – Она поехала на Афон, чтобы предупредить вас, но… – Не сводя глаз с грека, снова сделал паузу, а потом закончил фразу, – …судя по вашему виду, до этого не дошло.

По изменившемуся лицу грека было видно, что в его голове происходило нечто похожее на работу процессора мощного компьютера в момент решения задачи последовательных приближений. За считанные секунды перед его глазами промелькнули годы, проведенные с Йованой: встреча в Афоне, период ухаживания в Гааге, первая ночь в придорожном мотеле, рождение ребенка… Эти воспоминания сильно встряхнули сознание.

– Мы встретились случайно. Она сказала, что работает журналисткой. Я пообещал найти ее и нашел…

– Совершенно верно! На тот момент она уже работала в газете своего дяди. Я не знаю, совпадение это или хитроумная игра?.. Это она просила вас добывать информацию из секретных источников?

– Из каких секретных источников? – невольно покраснев, гневно возразил грек. – О чем вы говорите?!

– А вот здесь вы переигрываете, господин Дмитриадис. Тут люди не плюшки пекут. Вы, не имея опыта, так сильно наследили, что рано или поздно попались бы. А после сигнала об утечке информации найти вас не составляло особого труда. Я повторюсь. Жена просила воровать секреты? Прошу отвечать честно. Не забывайте, я имею право применить детектор лжи. Хотя по вам и так видно, лжете или нет.

Ставрос не забыл, как опечалилась жена, узнав о том, что ее дядю разыскивает полиция. Да, он тогда пообещал выяснить детали.

– Не просила, хотя мы обсуждали некоторую однобокость при рассмотрении материалов и принимаемых нашей конторой решений, – ответил он, глядя в глаза Андерсену. – Особенно, когда ее родственника объявили преступником.