Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

               Ф р а н ч е с к о                                                    Что ж, обсудим.Правитель хоть один, но ДжулианоВозглавит всех сторонников Медичи,Как только он падет; верней всегоДвух братьев извести в одно мгновенье,Застав их вместе, где они бывают -На свадьбе иль на празднестве каком.                  Я к о п оНет, это неосуществимо, вижу,Покуда во Флоренции два брата.Лоренцо в Рим сбирается, как слышно,Тогда и будет кстати нанестиУдар и здесь, и там, или в пути.           Д ж о а н  Б а т т и с т аНет, кабы знать наверное, когда,Зачем и где, - все это слишком сложно.               Ф р а н ч е с к оНет, лучше здесь, застав двух братьев вместе,К примеру, в церкви.           Д ж о а н  Б а т т и с т а                                       На святом-то месте?               Ф р а н ч е с к оВ деталях все решим, собравшись позже.Нужна ведь помощь и извне, иначеСторонники Медичи верх возьмут,Собравшись в Синьории.                   Я к о п о                                                Это правда.               Ф р а н ч е с к оОтряд, пусть небольшой, нам нужен здесь.Найти лишь повод, чтоб ввести егоВ Флоренцию без всяких подозрений.            Д ж о а н  Б а т т и с т аСобрать войска, направить близ границФлоренции в Сиену и ПеруджиОтнять Монтоне в наказанье Карло,То может только папа повелеть.Я возвращаюсь в Рим.               Ф р а н ч е с к о                                          И я. РешеньяМы примем там-то с одобренья папыИ графа Джироламо. Дело верно.Готовься стать правителем, Якопо,И в герцоги нас вывести, всех Пацци,Куда давно Медичи метят, чтобыСвой род поднять до королей и пап,Соперничая с ними уж на равных,Вступая и в союз, когда им нужно.Нет, хватит. Жребий брошен. Кто кого?


Сцена 2


Дворец Медичи. Гостиная с картинами и скульптурами. Лоренцо,  Полициано, Фичино, Сандро  у картины, выставленной для обозрения. Входит Джулиано.


               Д ж у л и а н о                 ( Лоренцо)Что зачастил к нам папский кондотьер?К добру ли это? С ним любезен ты,Как с другом. Между тем мы с папой мираНадолго ль сохраним? Джоан БаттистаВозглавит войско папы против нас.              Л о р е н ц оЯ помню об угрозе, исходящейОт папы; но с врагом вести беседуВсегда ведь лучше, чем войну, когдаИ войска нет у нас, а только разум.                Ф и ч и н оВрага обезоружить можно словом.             П о л и ц и а н оНо слово может привести к войне.


Сандро прохаживается в отдаленьи, словно бы в беспокойстве, впрочем, простодушный и веселый.


                Ф и ч и н оСобрались мы по поводу "Весны",Картины Боттичелли, завершеннойСовсем недавно, но успевшей вызватьВсеобщий интерес и любопытство,Как будто и сама весна пришла.Цветут цветы, цветами полон город;На улицу всех тянет, на поля,И дышится привольно, как бываетЛишь в юности, с порывами к свободеОт всяких уз, к любви и красоте!              Д ж у л и а н о"Весна"?             П о л и ц и а н о                Да знаем мы, кого ты видишьНа полотне.               Д ж у л и а н о                      Кого?
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное